Ирина Лем - Ошибка Синей Бороды

- Ха, кто тебе поверит! – крикнул он от камина. Эхо подхватило его голос и разнесло по залу, чтобы услышали во всех уголках, в том числе Прелати у двери. - Поговорить ты хотела, ненасытная кровопийца? Как же. Обманывай своих дворовых девок, здесь дураков нет тебя слушать.

Мафиозо ловко для своей комплекции вскочил с кресла и вприпрыжку направился к столу. Но не для того, чтобы помочь даме выйти из раздвоенного положения, как она легкомысленно понадеялась.

Схватив бронзовый, узорчатый бокал на высокой ножке, он подбежал к обезглавленному трупу, подставил сосуд к ровно срезанной шее. Откуда пульсирующим фонтаном била ярко-красная, артериальная кровь. Она образовала лужу, которая растекалась на глазах, шустро заполняя желобки между камнями, подбираясь к ковру.

- Что добру пропадать, - хозяйственно проговорил Аль

С жадной жаждой он наблюдал - как кровь льется в сосуд.

Наполнив до краев, Капоне приложил его ко рту. Крупными глотками и клокоча кадыком, стал пить густую влагу, причмокивая и прихрюкивая от удовольствия. Красные усы под носом сначала слизал языком, потом начисто стер ладонью.

Его примеру последовали остальные гости. Столпившись вокруг тела, они подставляли, наполняли и осушали свои рюмки, пока все шесть литров алой жидкости не покинули бренное тело Эржбеты. Потеряв драгоценную влагу, оно на глазах преобразилось. В худшую сторону: от обезвоживания и потери веса скукожилось, покрылось морщинами на открытых местах рук и ног. Под одеждой дама тоже заметно усохла и стала похожа на сдувшийся дирижабль-зеппелин в платье вместо летучей оболочки.

Что дало повод голове продолжить жаловаться.

- Ах, вампиры, вурдалаки, упыри! Всю мою жизненную энергию вытянули и выпили. Как не стыдно! Я-то считала вас друзьями. Думала – единомышленников нашла, родственников во злодействе. Мечтала: будем вместе делить радости и горести загробной жизни. Забыли наши доверительные беседы? Рассказы о сокровенном, обмен опытом: как мошенничеством завлекать жертв в смертельные ловушки, водить правосудие за нос.

Как делились новыми методами пыток и особо изощренных способов убийств. Один из которых лично мне очень нравился эффективностью. Подвешиваем жертву за ноги головой вниз, протыкаем вену на шее, подставляем таз. И начинаем испытывать продолжительное наслаждение от наблюдения медленно и мучительно наступающей смерти...

Ну, все. Я раскусила вашу гнилую сущность. Смертельно обиделась! Потом обязательно отомщу... Ладно. Напились моей сладкой кровушки, давайте, приставляйте голову на место! Долго еще мне лежать здесь на грязном полу, который не подметали сотни лет, затоптали своими немытыми подошвами?

- Что вы там стонете, графиня? – лениво-развязно вмешался в ее монолог Генри Говард Холмс.

Во время кровавого употребления он удобно расположился за столом, положил ногу на ногу и качал ботинком как раз над эржбетиной пятой конечностью. Он довольно щелкал языком и ковырял в зубах специально отращенным ногтем мизинца.

Голова расчлененной дамы повела глазами, встрепенулась. Удачно. Нашелся кто-то, кто вступил с ней в разговор, значит, можно попробовать им поманипулировать. Ее любимое занятие при жизни. Конечно, будет нелегко, они тут все мастера-манипуляторы, но попытка стоит свеч. Хуже не будет.

- Дорогой мистер Холмс, - начала она мягким, заискивающим тоном с примесью лести. – Вы приличный человек, хорошо воспитанный джентльмен. Представьте, как я себя чувствую. Пожалуйста, войдите в положение...

- В вашем положении не приведи сатана оказаться! Даже представлять не хочу! – грубовато ответил Холмс. – Впрочем, мадам, вы сами виноваты. Знаете - хозяин не терпит самовольности и крут на расправу. Теперь вот расхлебывайте собственную кашу. Это вам не в отсталой венгерской деревне безнаказанные несправедливости творить. Вы здесь в самой развитой стране Европы находитесь, пора бы забыть провинциальные повадки.

- Ах, очень жаль, что вы обо мне такого невысокого мнения, - слезным голосом проговорила голова. – Я-то думала, я вам нравлюсь...

- Да, нравишься. Когда спишь клыками к стенке! – выкрикнул Генри Говард и первым мрачно, по-дьявольски захохотал.

Его поддержал Капоне, который захохотал, широко раздвинув рот, от чего щеки съехали к ушам и сделали голову похожей на грушу. Он приседал, хлопал себя по коленкам и смеялся, захлебываясь, чем напоминал механического клоуна.

Смех его был настолько заразителен, что следом загоготал басом Каддафи, который обычно держался особняком и в развлекательных мероприятиях коллег не участвовал. Вдовствующая девушка Дарья отбросила стеснение и, обнажив крупные зубы, огласила зал визгливым ржаньем.