Илья Ильф - Записки провинциала. Фельетоны, рассказы, очерки

В фойе среди кандидатов отнюдь не голубиного вида появляются всё новые фигуры.

Жадные родители приводят сюда прелестных карапузов, заявляют, что карапузы – уже вполне сформировавшиеся гении, и меньше 60 рублей за съемочный день, конечно, не запрашивают. А у гениев молоко на губах не обсохло. Это буквально.

С младенцами конкурируют глубокие старики. Сколько фотогеничных морщин! Какие дивные, аршинные бороды!

Но морщины и конские бороды сегодня не в моде. Все побила собака. Для картины «Каштанка» нужна собака. Но дрессирована ли она настолько, чтобы играть роль в фильме?

Ателье пятый и десятый раз наполняется светом прожекторов – сложная и долгая проба актеров продолжается.

Между тем сколько есть людей, которые так подходят кино, что никакой пробы им делать не надо. Но большей частью этих людей работать в кино не заманишь.

Этим летом во время съемок на юге режиссер, работая на пароходе, увидел удивительного кочегара. Его голова совершенно и поразительно походила на череп. Когда этот человек смеялся, то был страшен. Темные очки, которые он носил, увеличивали сходство. Это был клад для кино.

С трудом его уговорили сниматься. Назначили день съемки и напрасно прождали. Кочегар не явился и вообще не являлся. Только потом узнали, что жена, побоявшись, как бы «череп» не увлекся киноактрисами, сняла с него сапоги и пиджак. «Черепу» не в чем было прийти на съемку.

В то же приблизительно время предложили сниматься пароходному технику – китайцу.

– Нельзя. Меня повесят!

– Кто повесит?

– В Китае.

Оказалось, что китаец – коммунист и о своем пребывании в России ему меньше всего хотелось бы дать знать отечественной полиции. Картина же может попасть в Китай, где его лицо хорошо известно.

Из-за этой съемки ему пришлось бы, может быть, отказаться от возвращения на партийную работу в Китай.

Итак, мыши снова скребутся. «В старинном замке скребутся мыши, в старинном замке, где много книг».

В «Медвежьей свадьбе» ровно сто процентов довоенного качества. Ни на один процент меньше. Зато и не больше.

И если бы не была в конце картины показана фабричная марка «Межрабпома-Руси», то народы так бы и ушли из кино в убеждении, что картину делали у Ермольева.

Это не в упрек сказано. Ермольев сочинял ведь и хорошие картины. Но это и не в похвалу – Ермольев работал не в 1925 году, а в 1917‐м.

Могу сказать, что нельзя требовать современности для картины, самый сюжет которой касается происшествий баснословных, дошедших до нас в сценической обработке исключительно благодаря любезности т. Луначарского, сделавшего из повести Мериме пьесу, и т. Гребнера, пьесу эту переделавшего в сценарий.

Никто и не требует, чтобы борьба крестьян с литовским графом, в которого не совсем правдоподобно вселился медведь, носила пламенно-марксистский характер.

Но совершенно необходимо, чтобы советская картина не пахла «Золотой серией».

В «Медвежьей свадьбе», которая сделана с большим умением и вообще похожа на картину (это у нас редко) в том смысле, что действие в ней правильно и хорошо развивается, нехорошо изобилие сов, руин, молний, мрачных ливней, зловещих старух и гнущихся под бурей деревьев.

Сколько раз мы всё это видели.

Это старая песня… «В старинном замке скребутся мыши, в старинном замке, где много книг».

И пошли чесать перед слегка ошеломленным зрителем молнии, русалки, своды, ведьмы и всяческие черепа.

И показали зрителю прекрасно сфотографированные и умно поставленные балы, и именины сердца, и свадьбы.

И стало ему, зрителю, приятно-жутко. Но духа времени, волчьего и медвежьего духа Литвы – в картине нет, нет страны смолокуров, плотовщиков и лесорубов. Есть кадры, глазу приятные.

Актеры в картине действуют умело. Эггерт иногда чересчур уж страшен в роли графа-медведя. Хорошо играющую панну Юльку – Малиновскую совершенно напрасно заставили качаться на веточке в виде русалки. Ей это не подходит.

Впрочем, это вполне в духе «Золотой серии».

На прошлой неделе молодой товарищ, неся впереди себя треногу со съемочным аппаратом, проскользнул в услужливо открытую укротителем дверцу и очутился в клетке тигра.

На галерке Госцирка жизнерадостно заржал молодняк. Может быть, там ожидали, что тигр поужинает кинооператором.

Оператор взглянул на довольно развитые бакенбарды маститого бенгальского зверя, и изящная бледность покрыла его черты.