Вера Желиховская - Е.П.Блаватская и современный жрец истины

Я выше позволила себе назвать г-жу де Морсье – «легковерной». Но да не подумают читатели, что я это сказала от себя. Нет! я только повторяю слова ее друга, г. Соловьева. Дело в том, что он не всегда был ее другом: вначале мне не раз приходилось заступаться за нее в разговорах с ним; он подружился с нею уж после нашего отъезда, и вот, как писал нам об этом и о ней:

«…Был я целых три раза у m-me Морсье; она, кажется, добрая, но легковерна до комизма и в то же время считает себя скептической особой…» (7 июля 1884 г.). Увы! Вот этой-то слабостью и воспользовались находчивые люди, чтоб ею орудовать по своему усмотрению… Но об этом после.

Вот еще отрывок из письма г. Соловьева Е.П. Блаватской, из Парижа в Лондон, месяцем позже (6 Августа, 1884 г.).

«…M-me Морсье уехала к морю, очень довольная тем, что Master (учитель) узнал об ее страхе холеры и через Djual Khool'a (?) просил ее не бояться. Перед отъездом своим она, у старика Эветта [9], пришла в экстатическое состояние, ощупывала меня (?!) и решила, что я « душка » и из одной с нею сферы, тогда как в бодрственном состоянии продолжает считать меня ледяным и загадочным человеком… Она славная и начинает мне нравиться; но, если бы я был ее мужем – я собственноручно бы убил ее !».

Что сей сон значит? – не нашего ума дело.

Газ. «Новости». «Чужие мнения о русской женщине».

Психологические трюки ( англ .). – Ред .

Имею письменные доказательства в верности моих переводов от лиц, писавших статьи. Об этом речь впереди.

Fin de siècle – эпиграф к сочинению Вс. С. Соловьева, смысл которого разъясняться в гл. XXIX. – Ред .

Жребий брошен ( лат .). – Ред .

Моя линия поведения резко очерчена ( фр .). – Ред .

Инцидент Соловьева ( фр .). – Ред .

Мне очень жаль, что я не могу по размерам статьи писать свободно все, что могло бы привести в пользу сестры моей. Иначе я непременно перевела бы сюда прекрасное письмо графини Адемар из «Люцифера» за июль 1891 г., которым она чествует память Е.П.Б[лаватской], напоминая м-ру Джаджу о «чудных двух неделях», проведенных ими в Enghien, в гостях у нее.

Это тот самый Эветт, магнетизер и друг бар. Дю-Поте, которого г. Соловьев так язвит на стр. 75–77.