Alexandre Katalov: Евгений

РЕФЕРЕНТ. А вы знаете, что он сам себе недавно придумал родовой герб и вывесил на своем канале?

ПЕРВАЯ ЖЕНА. Нет, еще не знаю. Но ничуть не удивляюсь. Он всегда терпеть не мог плебейскую сущность людей, их стадные инстинкты. Помню, как в десятом классе мы все объявили ему бойкот.

РЕФЕРЕНТ. За что же?

ПЕРВАЯ ЖЕНА. Он отказался наше коллективное письмо подписывать против физрука, который матом ругался. Все подписали, а он нет. Сказал, что общественные акции его не интересуют ни с какой стороны. Но, думаю, все из-за того, что не он сам придумал это письмо, а кто-то другой.

РЕФЕРЕНТ. И чем закончился этот бойкот?

ПЕРВАЯ ЖЕНА. Мы с ним не разговаривали две недели, а он с нами два месяца. Заставил так или иначе нас всех перед собой извиниться. На что его провоцировали, то он всегда и делал, но как-то так, что нам всегда от этого было не очень сладко. Причем не со зла, а из чистого презрения: вам надо, чтобы я был таким – я таким и буду.

РЕФЕРЕНТ ( задумчиво ). То и делал?.. А у вас с ним уже тогда?..

ПЕРВАЯ ЖЕНА. Нет, что вы? Я в школе и не смотрела в его сторону. Это потом уже, когда он учился на журфаке и приехал домой на каникулы... Потом я к нему в Москву ездила, у него в общежитии останавливалась. Все хотела вместе с ним в какой-нибудь московский театр сходить – и ни разу не сходили.

РЕФЕРЕНТ. Почему?

ПЕРВАЯ ЖЕНА. Потому что в сутках всего двадцать четыре часа. Это только в кино показывают, как двадцатилетние к утру засыпают в объятиях друг друга. Что за чушь! Мы не засыпали.

РЕФЕРЕНТ. А что значит за таким всезнайкой быть замужем?

ПЕРВАЯ ЖЕНА. То и значит, что надо хоть в чем-то быть выше его. К сожалению, я слишком поздно поняла это, думала, если все хорошо у нас в постели, то и во всем остальном тоже. Так вы не пьете? ( Пьет .)

РЕФЕРЕНТ. А вы продолжаете поддерживать с ним какие-то отношения?

ПЕРВАЯ ЖЕНА. Ну содержит он меня, содержит, если вы это имеете в виду. Скажите, а почему вас так волнует всякий негатив о нем?

РЕФЕРЕНТ. Разве? Просто стараюсь узнать какие-то живые вещи.

ПЕРВАЯ ЖЕНА. Учтите, у вас все равно ничего не выйдет. Он умнее вас всех. Против ваших приемов у него всегда будут в десять раз более эффективные приемы.

РЕФЕРЕНТ. Странно видеть брошенную жену вашего возраста, которая так защищает бывшего мужа. А он теперь с молодой женой купается в лучах славы и совсем других денег.

ПЕРВАЯ ЖЕНА. Сука!

РЕФЕРЕНТ. Вы это про кого?

ПЕРВАЯ ЖЕНА. Вам надо подписать какую-нибудь бумагу против него? Пожалуйста, я подпишу. Подпишу и пошлю тебя, засранец, к чертовой матери.

АРТЕМЬЕВ. Господин Белан?

БЕЛАН. Он самый.

АРТЕМЬЕВ. Извините, не здороваюсь, ваша секретарша сказала, что вы терпеть не можете здороваться.

БЕЛАН. Если вы когда-нибудь нашу Ирэн назовете секретаршей, то любая ваша карьера тут же закончится. Она у нас на канале третье лицо. Это так, для справки. А еще я люблю сразу узнавать, кто именно ко мне входит.

АРТЕМЬЕВ. О, извините, Артемьев. Просто Артемьев.

БЕЛАН. Просто Артемьев это значит бомж, без должности, без средств к существованию, без места жительства.

АРТЕМЬЕВ. Именно таким я вас и представлял. Палец в рот не клади. Я, скажем так, посредник.

БЕЛАН. Тогда это не ко мне, а к Михейчику.

АРТЕМЬЕВ. Нет, именно к вам. Я знаю, что однажды на вопрос, не соби-раетесь ли вы эмигрировать, вы ответили, что если вам предложат хорошую работу, то вы за ней поедете хоть на Альфа-Центавра. Вот я с этим и пришел.

БЕЛАН. Как представитель Альфа-Центавра?

АРТЕМЬЕВ. Почти.

БЕЛАН. И какая же это работа?

АРТЕМЬЕВ. Другой телеканал в другом регионе, финансирование раз в восемь покруче вашего.

БЕЛАН. Зарплата тоже в восемь раз круче?

АРТЕМЬЕВ. Ну не в восемь, но раза в четыре это точно.

БЕЛАН. А в чем подвох?

АРТЕМЬЕВ. Честно?

БЕЛАН. Можно и нечестно, но это все равно быстро узнается.

АРТЕМЬЕВ. Работать на губернатора.

БЕЛАН. А он достаточно черен, чтобы делать из него Белоснежку?

АРТЕМЬЕВ. Достаточно.

БЕЛАН. Звучит очень заманчиво. А мой интерес только в деньгах?

АРТЕМЬЕВ. Здесь вы уже достигли своего пика. А там у вас будет возможность повторить все ваши лучшие наработки, избегая тех просчетов, какие наверняка у вас были здесь.

БЕЛАН. Что еще?

АРТЕМЬЕВ. Я слышал, вас собираются здесь съесть.

БЕЛАН. Это удел любого босса.

АРТЕМЬЕВ. Но теперь это собираются сделать ваши главные соратники.