Alexandre Katalov: Евгений

МИХЕЙЧИК. Да уж куда неприличней. Слушай, как это так, пять лет с человеком бок о бок работаешь, и вдруг понимаешь, что влюблен в него? Как быть?

ИРИНА. Ты знаешь, у меня точно такая проблема.

( Снимает трубку .) Алло!.. Может, вы сначала представитесь... Очень приятно, но Олега Викторовича, к сожалению, нет. Что ему передать?.. Хорошо, записываю... Непременно передам. До свидания.

МИХЕЙЧИК. Он что, забыл? Я ему еще с вокзала звонил. Мы договори-лись.

ИРИНА. Успокойся, он на месте. Смотрит новую программу. Можешь зайти.

РЕЖИССЕР. Пал Палыч, очень хорошо, что вы здесь. Давайте, может, в ваш кабинет.

МИХЕЙЧИК. Все знаю и ничего не могу поделать.

РЕЖИССЕР. Он всех нас, заслуженных режиссеров, телепузиками называет. А я с красным дипломом ВГИК закончил. Мы все на грани забастовки.

МИХЕЙЧИК. Хорошо, я с ним поговорю.

РЕЖИССЕР. Он должен публично перед всеми извиниться.

МИХЕЙЧИК. Я же сказал, что поговорю с ним.

Между прочим, я имел в виду тебя, Ирочка. Я – про неприличное в поезде.

ИРИНА. Михейчик, не безобразничай, следи за своими словами.

МИХЕЙЧИК. Слова мои рабы, а не хозяева, как хочу, так и говорю.

ИРИНА. Месяц назад я уже слышала это, только от другого человека.

МИХЕЙЧИК. Я догадываюсь, какого. Ну что поделаешь, мы все здесь обречены воровать его цитаты. Но я не просто проснулся в тебя влюбленным, я жениться на тебе хочу.

ИРИНА. А как же Верочка и Людочка?

МИХЕЙЧИК. Надоели мне эти эротические рекорды. Такое впечатление, что в постель к девицам нас общественное мнение загоняет. Я не хочу, а оно загоняет. Домашнего борща хочу и пушистых тапочек, и ходить по дому в одних трусах, и чтобы ни одна Нефертити не говорила мне, что это неприлично. Ты ведь не будешь возражать, если я по дому буду ходить в трусах?

ИРИНА. Михейчик, ты кажется не услышал, я сказала: у меня точно такая же история, только не с тобой.

МИХЕЙЧИК. Ирочка, я не понял. Ты что, не знаешь, сколько я зараба-тываю? Да над тобой все женщины хохотать будут, если ты мне откажешь.

ИРИНА. Он зарабатывает не меньше.

МИХЕЙЧИК. Он? Кто же это?.. Ах вот оно что! Ну ты же это несерьезно. Зачем тебе быть его четвертой женой?

ИРИНА. Пятой, Михейчик, пятой.

МИХЕЙЧИК. Тем более. И не получает он больше меня, не получает.

ИРИНА. Ну хорошо, не получает.

МИХЕЙЧИК. А предложение уже состоялось?

ИРИНА. Все тебе надо знать.

МИХЕЙЧИК. А, ну тогда ничего не получится. Даже ему надо два-три месяца, чтобы отойти от предыдущего семейного счастья. Он не сделает тебе предложение. Сто процентов.

ИРИНА. Предложение буду делать я.

МИХЕЙЧИК. Обожди, обожди, что-то я не догоняю. А он догадывается о своем пятом счастье?

ИРИНА. Еще чего! Конечно, нет.

МИХЕЙЧИК. Видал наглых, сам наглый, но ты, Ирочка, высший пилотаж! То-то ты при параде. А если он скажет: нет?

ИРИНА. Пойду и напьюсь, делов-то!

ТАЯ. Олег Викторович на месте?

ИРИНА. Да, но он очень занят.

ТАЯ. Вы только скажите ему, что пришла Тая. Он знает.

ИРИНА ( снимает трубку ). Да, он сейчас здесь в приемной, но к вам рвется некая Тая... Хорошо. ( Кладет трубку. Тае .) Пожалуйста.

Что-то мне это совсем не нравится.

БЕЛАН. Только что думал о тебе. А она сама тут как тут. ( Целует .) Что случилось?

ТАЯ. Сегодня ко мне приставал наш завотделом.

БЕЛАН. Ну ты же спец по пожилым мужчинам. Почему бы ему к тебе не приставать?

ТАЯ. Я в газете еще только на стажировке. Дал мне понять, что у меня будет все в порядке, если я буду с ним ласковой.

БЕЛАН. Ну так нормальные рабочие условия.

ТАЯ. Не издевайся. Что мне делать? Я не хочу терять эту работу.

БЕЛАН. Есть три выхода.

ТАЯ. Каких?

БЕЛАН. Отдаться – и остаться в редакции, не отдаться – и потерять работу, и третий, который мне нравится больше всех. Отдаться – и превратить жизнь своего босса в кромешный ад. Если не знаешь, как можно женщине жизнь любого мужчины превратить в камеру пыток, придешь ко мне за консультацией. Научу на общественных началах.

ТАЯ. И после всего этого ты будешь ко мне приходить, как ни в чем не бывало?

БЕЛАН. А есть другие варианты?

ТАЯ. Возьми меня на работу к себе.

БЕЛАН. Исключено. Возлюбленных брать в подчинение – это смертельный номер.