Я постоянно пользовалась собранием Лондонской библиотеки, сотрудникам которой приношу свою благодарность. Незачем и говорить, что моя признательность библиотеке Британского музея и ее сотрудникам поистине безгранична.
Моя сестра, Р.У.Йейтс, много раз прочла книгу и в рукописи, и в верстке, неустанно помогала мне поправками и советами и всеми способами поддерживала мое существование. Были живы и другие члены моей семьи, когда я начала заниматься Бруно, и в заключение мои мысли обращаются к ним.
Институт Варбурга, Лондонский университет
Фрэнсис А. Йейтс, лектор по Истории Возрождения
(Перевод Г.Дашевского)
Русские переводы цитируются (иногда с изменениями) по изданиям:
"Пир на пепле" [= "Великопостная вечеря"]. Пер. Я.Г.Емельянова // Джордано Бруно. Диалоги. М., 1949.
"О причине, начале и едином". Пер. М.А.Дынника. Там же.
"О бесконечности, вселенной и мирах". Пер. А.И.Рубина. Там же.
"Тайна Пегаса [= "Кабала пегасского коня"], с приложением Килленского осла". Пер. Я.Г.Емельянова. Там же.
Джордано Бруно. О героическом энтузиазме. Пер Я.Емельянова. Пер. стихотворений Ю.Верховского и А.Эфроса. М., 1953.
Джордано Бруно и инквизиция. Пер. B.C.Рожицына // Вопросы истории религии и атеизма. М., 1950.
Джордано Бруно перед судом инквизиции. Пер. А.Х.Горфункеля // Вопросы истории религии и атеизма. М., 1958.
Томмазо Кампанелла. Город Солнца. Пер. Ф.А.Петровского. М.-Л., 1947.
Томас Мор. Утопия. Пер. Ю.М.Каган // Томас Мор. Утопия. Эпиграммы. История Ричарда III. М., 1998.
Герметические тексты цитируются (иногда с изменениями) по изданию:
Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада. Пер. К.Богуцкого. К.-М., 1998.
Вставки от переводчика выделены в тексте квадратными скобками.
От редактора
Перевод осуществлен по первому изданию:
F.A.Yates. Giordano Bruno and the Hermetic tradition. Chicago; London: The University of Chicago Press, 1964.
Имена, цитаты и примечания уточнены по авторизованному Ф.Йейтс итальянскому изданию:
F.A.Yates. Giordano Bruno e la tradizione ermetica / Trad. R.Pecchioli. Roma; Bari: Laterza, 1969.
М.: Новое литературное обозрение, 2000
Глава I. Гермес Трисмегист
Энергию, эмоциональный подъем все великие прогрессивные движения Ренессанса получали от взгляда, обращенного вспять. Продолжало господствовать циклическое представление о времени как о непрерывном движении от древнего золотого века чистоты и истины к векам медному и железному, и поэтому поиски истины неизбежно оказывались поисками раннего, древнего, исконного золота, порчей и вырождением которого были менее благородные металлы настоящего и недавнего прошлого. История человека не считалась эволюцией от примитивных животных начал ко все большей сложности; наоборот, прошлое всегда было лучше настоящего и прогресс был оживлением, возрождением, ренессансом древности. Классический гуманист, открывая литературу и памятники классической древности, сознавал, что возвращается к чистому золоту цивилизации, которая была и лучше, и выше, чем его собственная. Религиозный реформатор, возвращаясь к изучению Писания и ранних отцов церкви, сознавал, что заново открывает чистое золото Евангелия, погребенное под поздними искажениями.
Все это очевидно, как и то, что оба этих великих возвратных движения не заблуждались относительно даты той ранней и лучшей эпохи, к которой обращались. Гуманист знал, когда жил Цицерон, знал, на какое именно время приходится золотой век классической культуры; реформатор, пусть и не умея определить точную дату Евангелий, знал, что пытается вернуться к первым векам христианства. Но то возвратное движение Ренессанса, которому посвящена эта книга, то есть возвращение к чистому золотому веку магии, было основано на принципиальной ошибке в датировке. Сочинения, которые вдохновляли ренессансного мага и которым он приписывал седую древность, на самом деле были написаны во II-III веках нашей эры. Ренессансный маг думал, что возвращается к египетской мудрости, бывшей будто бы немногим младше мудрости еврейских патриархов и пророков и намного старше Платона и других философов античной Греции, каждый из которых, по твердому убеждению ренессансного мага, испил от этого священного источника. А на самом деле он возвращался к языческому фону раннего христианства, к религии космоса, впитавшей магические и ориентальные влияния, к гностической версии греческой философии, к прибежищу усталых язычников, искавших на экзистенциальные вопросы таких ответов, которые бы отличались от предложенных их современниками, ранними христианами.
Читать дальше