Коллектив авторов - Реформы в России в 2000-е годы. От законодательства к практикам

Сознательное использование этой категории в российском контексте представляет собой, в определенном смысле, политический жест, в котором, с одной стороны, происходит отказ от объективизирующего взгляда на мигрантов (они оказываются одним из партнеров в сложной системе отношений, обладающим собственным голосом и ресурсами); с другой – снимается сугубо государствоцентричный (административный) взгляд на феномен.

Исследователи выделяют в проблематике интеграции два измерения: а) протекающий по большей части стихийно процесс включения новичка в общество (спонтанное освоение им практического знания, обеспечивающего решение повседневных проблем, будь то навыки оплаты проезда в городском транспорте или устройство детей в школу); б) политический проект, представляющий собой попытку сознательного и целенаправленного воздействия на (стихийный) процесс в определенном направлении. «Таким образом, выражение “интеграция мигрантов” обозначает, с одной стороны, определенную совокупность административных мероприятий, т. е. усилий государства и его аппарата по включению новоприбывшего населения в институты страны. С другой стороны, интеграция мигрантов – это объективно протекающий процесс интегрирования, т. е. нечто, происходящее независимо от чьих-либо субъективных усилий» [Малахов, 2014, с. 46]. Следует уточнить, что целенаправленное воздействие на процесс (разработка «совокупности мероприятий») – становится заботой не только государственных структур. В него активно включены как неформальные сетевые сообщества (объединяющие людей в сходной жизненной ситуации или интересами и т. д.), так и разнообразные НГО (правозащитные, этнокультурные, социальные, бизнес и т. п.). По мнению исследователей, особая роль в этом процессе принадлежит «диаспорам» [Berg-Nordlie, Tkach, 2016] [26].

В отличие от интеграции как политики, интеграция как процесс, как правило, носит непреднамеренный характер. В этом случае она может быть рассмотрена как «результат цепочки выборов и решений, которые индивид совершил, не ставя перед собой цели “интегрироваться”» [Малахов, 2014, с. 8]. В ситуации миграции большинство измерений жизни человека (жилье, работа, сети знакомств, рутины повседневной жизни и т. п.) претерпевают изменения. Человек заново создает условия на новом месте или обустраивает жизнь в цикличном движении между двумя/несколькими местами (транснациональная миграция), стараясь минимизировать затраты на решение проблем. С начала 1990-х годов (еще до появления правовых норм, регулирующих положение иностранных граждан в РФ) стихийно складываются разнообразные неформальные сети, практики решения вопросов, сети посредников, обслуживающие процессы в контексте изменившегося режима миграции. С одной стороны, они помогают мигрантам освоиться в новом (зачастую недружественном) окружении, справиться с административными требованиями, предъявляемыми государством и «старожилами»; с другой – сами могут быть источником дополнительных рисков. (Вследствие неоправданного доверия «своим» или мошенническим фирмам-посредникам, выдающим поддельные документы и разрешения, не имеющие юридической силы, мигрант может попасть в условия рабского труда, потерять деньги и т. п.) В интересах как мигрантов, так и общества такие риски необходимо минимизировать. Очевидно, что силовые меры, ориентированные не на наращивание инфраструктуры поддержки, а на криминализацию создаваемых мигрантами неформальных инфраструктур и практик решения проблем, только увеличивают эти риски. Важнейшим (дефицитным) ресурсом, помогающим их (риски обеих сторон) снизить, является доверие. Как отмечают исследователи, необходимо понимать, что доверие нелегальным, посредническим фирмам является следствием недоверия государственным институтам, страха и непонимания правил взаимодействия с ними. Это недоверие распространяется не только на государственные структуры, занимающиеся легализацией и контролем мигрантов, но и на социальные учреждения, которые призваны им помогать:

«Введение в действие социальных программ, ориентированных на поддержку мигрантов, само по себе не решает проблемы и не означает, что мигранты будут автоматически обращаться за помощью. Этим программам следует завоевать доверие потенциальных клиентов. На настоящий момент…официальным институтам трудно конкурировать с институтом неформальных мигрантских сетей. Несмотря на их слабость и сомнительность гарантий, приезжие рассматривают эти сети как гораздо более эффективные и продолжают избегать официальных путей интеграции» [Трудовые мигранты в Санкт-Петербурге… 2011].