Биляна Срблянович: Кузнечики [=Саранча]

Надежда:Знаешь, я не понимаю, мне на самом деле смешно или я все же немного нервничаю.

Максу все равно. У него сейчас болит челюсть, и это одно только его и интересует.

Макс:Я не знаю.

Надежда:А вообще-то, у меня нет отца. Он умер, когда я была еще маленькая. Знаешь, ты немного похож на него.

Макс:Опять шутишь?

Надежда:А тебе не смешно?

Надежде смешно. Максу ни сколько.

Макс:Ни капельки.

Надежда:Не бойся, у меня и матери нет. Только не подумай ничего. Я не вижу в тебе ни того, ни другого… Люди склонны все упрощать.

Макс:А Вы сложный человек?

Надежда:Да, мы очень сложный человек.

Максу вообще не хочется копаться в этом. Он опускает ладонь в тарелку со льдом, потом прикладывает ее к зубам.

Надежда:Закажи что-нибудь сладкое. Не жди меня.

Макс морщится.

Макс:Я не ем сладкое.

Надежда:Из-за зубов?

Макс:Из-за фигуры.

Надежда:А я вообще не слежу за фигурой.

А следовало бы. Потому что на Надежде вся одежда просто лопается.

Макс:Да и нет необходимости.

Надежда:А вот тебе следовало бы. В твои годы, бац и все.

Макс не готов к такому разговору.

Макс:В мои годы?

Надежда:Я тебя сейчас обидела, да?

Макс:Нет, совершенно.

Надежда:Я вижу, что обидела. Я тебе отвечаю: ты для своих лет выглядишь отлично. Серьезно, без дураков. Почти.

Макс:Почти?

Надежда:Ну, зубы и волосы. И вообще…

Макс перебивает ее.

Макс:Надежда… Надежда, ты так считаешь?

Надежда кивает головой.

Макс:Нет необходимости вдаваться в детали.

Надежда:Ну, ты же спросил.

Макс:Нет, я не спрашивал. Я прекрасно знаю, сколько мне лет. И не ждал, что Вы откроете мне тайну. Кроме того, если посмотреть формально, то и Вы не так уж и молоды. Вам, сколько? Двадцать…

Надежда:Тридцать пять.

Макс:Вот как? Никто не даст.

Надежда:Я знаю, что никто. Моя бабушка всегда говорит, что я с первой менструации нисколько не изменилась. Я могла бы выглядеть малолеткой, но уже иметь ребенка, который ходит в школу.

Макс:И что, у Вас есть ребенок?

Надежда:Нет. У меня никого нет.

Макс:У Вас есть бабушка.

Надежда:Да и ее у меня нет.

Макс:Она умерла?

Надежда:Нет, не умерла. Что?

Макс останавливает ее. Все это его вообще не интересует. Поэтому он ведет себя цинично.

Макс:Вы действительно сложный человек. К счастью, хорошо выглядите. Меня удивляет, что, как Вы говорите, у Вас никого нет.

Надежда:От цинизма могут заболеть зубы. Даже те, которых уже нет.

Макс:Это фантомы.

Надежда:Это зубы. И болят они потому, что ты злой. Попробуй быть добрее. Посмотришь, как будет.

Макс:Эта мудрость, я полагаю, тоже исходит от бабушки?

Надежда продолжает, как будто бы не слышала.

Надежда:Я знаю, что выгляжу не так уж и хорошо. Я не толстая, но… я полная. И кроме того, рыхлая. Кто-то сказал мне однажды, что я похожа на подушку… И это была не бабушка.

Макс:А я ничего и не говорю.

Надежда:Но вообще-то мне абсолютно понятно, как стать очень привлекательной для мужчин. Для тех, которые любят спать с женщинами, а появляться с ними где-то не любят. А я люблю быть с такими мужчинами, которые не могут меня куда-нибудь пригласить. Это жизнь.

Макса действительно трогает искренность Надежды.

Макс:Ну, а тебе здесь нравится?

Надежда:Нравится. И спасибо, что ты наконец перешел на «ты».

Макс искренно смеется.

Надежда:Больше не болит?

Макс:Я выпил обезболивающее. Оно подействовало.

Надежда:Хорошо, если так.

Макс:Я веду себя немного старомодно, да? В мои годы это нормально. Это потому, что мы не очень хорошо знаем друг друга.

Надежда:Но мы шли к этому. Немного раньше, в машине…

Макс:Не так громко. Меня здесь все знают.

Максу снова вдруг становится неловко. Он как-то вжимается в стул. Надежда замолкает, потом снова продолжает.

Надежда:Если ты хочешь, мы можем потом заняться этим у меня.

Макс:Нет. Уже поздно.

Надежда:Это у тебя от твоих обезболивающих. От них можно стать импотентом.