Жан Кокто: Человеческий голос

Она спросила меня, разве у тебя есть брат, и сказала, что в газетах было напечатано объявление о его свадьбе… Неужели ты думаешь, что она меня огорчила?… Это же правда… С каким видом? С полным соболезнования… Уверяю тебя. что я поспешила уйти. Сказала, что у меня дома гости… Не усложняй. Все так просто. Люди ненавидят, когда к ним невнимательны. А я же постепенно бросила всех своих друзей… Я не хотела терять ни одной минуты нашего времени… Абсолютно безразлично. Они могут говорить что хотят… Надо быть справедливым. Наши отношения непонятны посторонним людям… Другим людям… Люди понимают только любовь и ненависть. Разрыв есть разрыв. Они смотрят поверхностно. Ты никогда не заставишь их понять… Ты… Ты никогда не заставишь их понять некоторые вещи… Самое лучшее поступать, как я, игнорировать это. Совершенно. (Она глухо вскрикивает, как от внезапной боли.) О!.. Нет, ничего. Я говорю, говорю как будто мы с тобой просто разговариваем, и вдруг вспоминаю, что все кончено… (Плачет.) … Зачем обманывать себя?.. Да… Да… Нет, в старину люди в таких случаях встречались, могли терять голову, забыть обещания, начать все сначала, снова завладеть любимым, прижаться к нему. вцепиться в него. Один взгляд мог все изменить. Но теперь, во времена телефонов, то, что кончено, — кончено… Не волнуйся. Два раза не кончают самоубийством… Может быть, только одну, чтобы уснуть… Нет, я не смогу купить револьвер. Ты можешь себе представить, что я покупаю револьвер?… Откуда я возьму силы, чтобы солгать, мой любимый… Неоткуда мне их взять… Я должна была бы быть сильной. Есть обстоятельства, когда ложь полезна. Например, если бы ты солгал для того, чтобы облегчить мне разрыв… Я же не говорю, что ты лжешь. Я сказала: если бы ты солгал и я об этом узнала. Например, если бы ты сейчас был бы не дома, а мне бы сказал… Нет, нет, дорогой! Послушай… Я тебе верю… Я же не хотела сказать, что я тебе не верю… Почему ты рассердился?… Нет, сердишься. У тебя стал сердитый голос. Я только сказала, что если бы ты меня обманул по доброте души и я бы это заметила, я только еще больше бы любила тебя… Алло! Алло!.. Алло!.. (Она кладет трубку, говоря тихо и очень быстро.) Боже мой, сделай так, чтобы он позвонил. Боже мой, сделай так, чтобы он позвонил. Боже мой, сделай так, чтобы он позвонил. Боже мой, сделай так, чтобы он позвонил. Боже мой, сделай. (Звонок. Она берет трубку.) Нас прервали. Я как раз тебе говорила, что если бы ты меня обманул по доброте души и я это заметила, я только еще больше бы любила тебя… Безусловно… Ты сошел с ума… Любовь моя… Дорогая моя любовь… (Она обвивает шею проводом.) … Я знаю. что надо, но это чудовищно… Нет, у меня никогда не хватит мужества… Да, мы говорим, и кажется, что мы рядом, что мы прижались друг к другу и вдруг — разъединиться, и между нами снова встанет весь город с его подвалами и канализацией… Помнишь, как Ивонна удивлялась, что человеческий голос проходит через телефонные провода. Я обвила шею проводом. Твой голос… обвивает мою шею… Хорошо, если бы станция нас сама случайно разъединила… О, дорогой мой! Как ты мог подумать, что я так плохо знаю тебя? Я же знаю, что эта операция гораздо тяжелее для тебя, чем для меня… Нет… Нет, нет… В Марсель?… Послушай, милый, раз вы послезавтра вечером приедете в Марсель, я хотела бы… то есть я просила бы… просила бы тебя не останавливаться в том отеле, в котором мы с тобой обычно останавливались. Ты не сердишься… Потому что вещи, которые существуют, но в каком-то тумане. И это не так больно… Ты понял?… Спасибо… Спасибо… Какой ты хороший. Я люблю тебя. (Она встает и, взяв с собой телефон, идет к постели.)

Так вот… Вот… я чуть машинально не сказала «пока»… Сомневаюсь… Никто никогда не знает… О!.. Да… Так будет лучше. Гораздо лучше… (Она ложится в постель, прижимая к себе телефон.) Дорогой мой… Любимый… Прекрасный мой… Я буду мужественной. Скорей. Скорей. Положи трубку! Ну, скорей же, положи! Скорей! Я люблю тебя, люблю, люблю, люблю, люблю…

Телефонная трубка падает на пол.

Занавес