Балерина(с болью) . Какая же я дура! Сама не могла сообразить!
Справа появляется Хорист.
Офицер. Фрекен Виктория ушла?
Хорист(серьезно) . Нет, не ушла! Она никогда не уйдет!
Офицер. Это потому, что она любит меня!.. Не уходите, сейчас придет кузнец и откроет эту дверь.
Хорист. Да что вы, откроют дверь! Как здорово!.. Мне только нужно кое-что спросить у привратницы.
* * *
Справа выходит Суфлер.
Офицер. Фрекен Виктория ушла?
Суфлер. Насколько я знаю, нет!
Офицер. Вот видите! Разве я не говорил, что она меня ждет! Не уходите, сейчас дверь откроют.
Суфлер. Какую дверь?
Офицер. Разве здесь есть еще двери?
Суфлер. А, знаю — ту, с четырехлистником!.. Я непременно останусь! Только сперва поговорю с привратницей!
* * *
Балерина, Хорист, Суфлер, сбившись в группу вместе с Расклейщиком афиш у окна Привратницы, по очереди говорят с Дочерью. Из ворот появляется Стекольщик.
Офицер. Вы кузнец?
Стекольщик. Нет, кузнец отправился с визитами, но стекольщик справится не хуже.
Офицер. Ну да, разумеется… разумеется, а алмаз у вас с собой?
Стекольщик. Конечно! Разве бывают стекольщики без алмаза?
Офицер. Не бывают! Ну, тогда приступим к делу! (Хлопает в ладоши.)
Все собираются вокруг двери. Справа к ним присоединяются хористыв костюмах мейстерзингеров и статисткив костюмах танцовщиц из «Аиды».
* * *
Офицер. Кузнец — или стекольщик, приступайте к своим обязанностям!
Вперед выходит Стекольщик с алмазом.
В жизни не часто бывают подобные мгновения, поэтому, дорогие друзья, прошу вас… хорошенько поразмыслить…
* * *
Полицейский(выходит вперед) . Именем закона я запрещаю открывать эту дверь!
Офицер. О Господи, стоит захотеть сделать что-то полезное и великое, как сразу же начинаются неприятности!.. Но мы будем судиться!.. Итак, к адвокату! Посмотрим, существуют ли законы! К адвокату!
* * *
Сцена превращается при открытом занавесе в адвокатскую контору следующим образом: ворота остаются и служат дверцей в пересекающей всю сцену перегородке, отгораживающей контору. Привратницкая превращена в рабочий закуток адвоката, только без стены впереди; облетевшая липа служит вешалкой для пальто и шляп; афишная доска увешана извещениями и решениями по судебным делам; дверь с четырехлистником является дверцей шкафа для документов.
Адвокатво фраке и белом шейном платке сидит слева с внутренней стороны ворот за конторкой, заваленной бумагами. На его лице печать неслыханных страданий: белое, словно меловое, лицо, прорезанное морщинами, с тенями, которые кажутся фиолетовыми; он уродлив, и лицо отражает все те преступления и грехи, с которыми он сталкивается по роду своей профессии. Один из его двух писцоводнорукий, другой — одноглазый.
Люди, собравшиеся лицезреть «открытие двери», остались на прежнем месте, но теперь как бы ожидая очереди к Адвокату; впечатление такое, словно они все время здесь стоят.
Дочь(в шали) и Офицерна переднем плане.
Адвокат(подходит к Дочери) . Дай мне твою шаль, сестра… пусть она повисит здесь, пока я не разведу огонь в печи; а потом я сожгу ее, со всеми ее горестями и несчастьями…
Дочь. Еще рано, брат, сначала я наполню ее до краев, и прежде всего соберу твою боль, все доверенные тебе признания в преступлениях, грехах, неправедных заработках, оговорах, оскорблениях…
Адвокат. Ах, дружок, на это твоей шали не хватит! Посмотри на эти стены: обои точно вымазаны грехами; посмотри на эти бумаги, где я сочиняю истории о несправедливостях; посмотри на меня… Сюда никогда не заглядывает улыбающийся человек — лишь злобные взгляды, ощеренные рты, сжатые кулаки… И все изливают мне свою злобу, свою зависть, свои подозрения… Посмотри, мои руки черны, их нельзя отмыть, ты видишь, как они потрескались и кровоточат… я ношу платье не больше двух-трех дней, ибо оно начинает вонять чужими преступлениями… Иногда я велю окуривать помещение серой, но это не помогает; я сплю здесь рядом, и мне снятся только преступления… Сейчас у меня в суде низшей инстанции рассматривается дело об убийстве… это еще ничего — знаешь, что хуже всего?.. Разводить супругов! Тогда словно кричит земля и вопиет небо… криком кричат о предательстве первобытной силы, источника добра, любви… И понимаешь, когда, исписав горы бумаг их взаимными обвинениями, ты наконец, преисполненный любви, приглашаешь одного из супругов для разговора с глазу на глаз и, ущипнув его или ее за ушко, с улыбкой спрашиваешь: а что, собственно, вы имеете против вашего супруга — или супруги, она — или он — не может сказать ничего, не знает причины! Один раз… речь зашла о зеленом салате, другой — о каком-то слове, а чаще всего ни о чем. Зато какие муки, какие страдания! И мне приходится их нести!.. Посмотри, на кого я похож! Ты думаешь, я способен — с такой-то преступной внешностью — вызвать ответную любовь женщины? Думаешь, кто-нибудь захочет стать моим другом, другом человека, который обязан взыскивать все долги города, денежные долги?.. Горько быть человеком!
Читать дальше