Людмила Темнова-Зимина - Спрятаться за цветами

ЭЛИЗАБЕТ БЕРСИГЕЛЬ (писательница, богослов, жена друга В. Лосского):

«Мировая война стала ужасным испытанием. Как вы знаете, Франция была захвачена. И Лосского это очень тронуло. Может быть, вы прочитали его небольшую кни-

гу “Семь дней по дорогам Франции”. Он хотел вступить во французскую армию, но ему не удалось».

НИКОЛАЙ ЛОССКИЙ (сын В. Лосского):

«Но его Господь Бог сохранил от того, чтоб оружие употреблять. Он хотел во французскую армию поступить, когда немцы наступали. Но его не взяли, потому что сердце слабое. А во-вторых, у него было четверо детей. Потому и не взяли. И тогда, когда немцы подходили к Парижу, он пошел и сказал: “Я хочу обязательно служить!”

“Идите на юг, идите дальше, на юг!” – и он так и пошел пешком по дорогам Франции».

ЭЛИЗАБЕТ БЕРСИГЕЛЬ (писательница, богослов, жена друга В. Лосского):

«А после войны мы вновь нашли друг друга. Мне прекрасно запомнилось на всю жизнь, как я первый раз отправилась в Париж. Вам же известно, что во время войны мы не могли ездить в Париж. С 1941 по 1945 год нам, жившим на востоке Франции, было очень трудно ездить в Париж. А после того, как было подписано перемирие, я смогла впервые вернуться в Париж. И я пошла проведать семью Лосских. И он мне показал и подарил свою книгу “Эссе о мистической теологии в Восточной Церкви”. Я могу вам ее показать. Вот эта книга».

«Элизабет и Андре Беар в знак дружеского уважения.

Владимир Лосский»

Вы знаете, по существу, эта книга – плод всего того, что он сделал. Это плод той проповеди, которую он совершал в католической среде. Вам известно, что он не проповедовал в православной среде».

Всю последующую жизнь Владимир Лосский будет активно заниматься преподавательской деятельностью,

так же, как Сергий Булгаков и Григорий Флоровский в Свято-Сергиевском институте.

НИКОЛАЙ ЛОССКИЙ (сын В. Лосского):

«Да, интересная деталь, ни Флоровский, ни мой отец никогда ни в какой академии не учились. Оба они – любители, но известны тем, что открыли Святых Отцов всему православному миру».

Участие Владимира Лосского в борьбе против фашизма не прервало его богословских занятий и преподавательской деятельности.

С 1941 по 1942 год для группы католических богословов и философов, собиравшихся в доме Марселя Моро и составлявших круг учеников и сподвижников Этьена Жильсона, среди которых были Морис де Гандильяк, Луис Массиньон и Габриель Марсель, он готовил очерки православного богословия, ставшие основой для классического «Очерка мистического богословия Восточной Церкви», вышедшего в 1944 году. «Очерк» явился второй строгой работой на Западе после книги отца Сергия Булгакова «Православие», посвященной православному богословию.

ЭЛИЗАБЕТ БЕРСИГЕЛЬ (писательница, богослов, жена друга В. Лосского):

«Это его самая известная книга.

Вы знаете, что эта книга, по существу, на самом деле имела очень важное значение для православия, поскольку положила начало возрождению неопатристического движения».

НИКОЛАЙ ЛОССКИЙ (сын В. Лосского):

«Ну, в ообщем, дело в том, что мой отец писал для французов, для западных людей. Это нужно иметь в виду. И когда это читаешь на русском языке, эти переводы!

Он никогда бы не согласился. И как говорил отец Иоанн Майндер: “Для русского нужно говорить иначе”».

Вторник, 18 июня 1940 года

Весь день моросил дождь. Серое низкое небо далеко простиралось над полями и уходило за горизонт черной грозовой полосой. Владимир продолжал путь. Неожиданно ему повезло.

В грузовике оказалось свободное место среди крестьян. Можно было немного расслабиться и ни о чем не думать тяжелом. Он нежно смотрел на малыша, спящего безмятежным сном на руках сидевшей рядом с ним деревенской девушки. Но оглушающий шум мотора приближающегося самолета возвращал в страшную действительность.

В его дневнике появится еще одна запись, размышление, смысл которого пройдет красной нитью через весь текст книги, позже написанной им.

«Итак, кто же сможет вытащить нас из этой катастрофы? Никто, кроме Бога. Только Бог. Связь наших ошибок уводит слишком далеко, чтобы подняться к самой первой ошибке людей. Но эта связь, эта горизонтальная линия истории была надломлена однажды, более 19 веков назад, одной вертикальной линией.

Бог стал человеком, сойдя в адскую бездну, чтобы помочь избежать этой связи бесконечных ошибок, чтобы поставить нас выше истории. Пересечение этих двух линий – крест. Принять нашу историческую катастрофу со всем ужасом, как крест, который нам предлагает Бог, – значит найти выход. Единственный путь – вертикальная линия. Это дорога к Богу» [12].