Николай Никифоров: По ту стоpону лица

13.

Оба осознали, что находятся вне своих оболочек. Скорее всего, между ними, потому что каждый видел двоих себя. И не только. Когда-то Леша читал, что у стрекоз приблизительно такой же радиус обзора. Они видели абсолютно все без исключения вокруг себя, ниже себя и выше себя. Чтобы узнать, что присходило сзади, не требовалось поворачивать голову ... если, конечно, в том состоянии у них были головы. Можно было не говорить: они чувствовали мысли друг друга, страхи, радости и напасти.

Как странно ощущать себя без тела. Это гораздо лучше, чем с ним. Может быть, ну их, эти тела? Ты какой-то глупый, хоть и Арст. Тебе не кажется, что здесь у нас еще дела? Hе подумал. Ладно, хватит, а то и я захочу уйти ... я и сейчас хочу ... ХВАТИТ!!!

Внезапно все кончилось. Каждый увидел то, что хотел увидеть целых два месяца не самого себя. Минуты три они просто молчали, покосившись на круглый красный чайник, который уже успел выкипеть. Hеожиданно из часов над кухонным столом выпрыгнула кукушка, заставив их подскочить на месте. - И все-таки это было здорово, - сказал Артем (который стал Артемом). - Hу ... за исключением некоторых ситуаций - да. - Если бы каждый человек мог бы совершать подобные ... дела, - задумчиво проговорил Тема. - Жить было бы проще. - Представляешь, какой тогда будет бардак?

*** Славик Федоров оказался в довольно странном положении. Еще три секунды назад его кулак летел навстречу переносице этого девятиклашки. Потому что не фига: когда Славик просит закурить, ему нужно обязательно дать. А тот совсем спятил - мало того, что закурить не дал, так еще и уставился в упор, вывернув карманы (на, мол, обшаривай). Hа языке Славика это называлось "крякать". Тому, кто крякал, Славик бил в торец. Чтоб не выпендривался больше. Три секунды назад его кулак летел в сторону переносицы. А теперь он видел самого себя, почему-то остановившим свою руку в миллиметре от лица (от своего ... и в то же время не своего). Он видел каждую царапину, каждый кровоподтек на своей руке, видел свое собственное, Славика, лицо, черты которого из напряженных и злобных превращались в спокойные и чем-то насмешливые. Последнее, что он успел понять перед короткой отключкой - никаких зеркал на школьном крыльце не было.

THE END.