Кира Гофер - По осколкам (СИ)

— Погоните?

— Нет. Сейчас я верю в тебя больше, чем когда ты делила силу с Крин. И я верю, что ты нынешняя для защиты людей на осколках сделаешь больше, чем стала бы делать ты прежняя.

— Ала, будьте откровенны, — начинает говорить во мне вино, — «…сделаешь больше, но не так много, как это сделал бы Основатель полной силы», так?

Она смотрит на меня с прискорбием.

— Скажите, вам никогда не хотелось плюнуть в меня?

— Инэн!

— Ладно-ладно, — поднимаю руки в примирительном жесте. — Не обижайтесь, сама не знаю что несу.

Она качает головой. Еще чуть-чуть — и погрозила бы мне изящным пальцем.

Красивая женщина — моя Старшая. Интересно, чья она теперь еще Старшая? То, что мне разрешают отдохнуть в роскошных покоях, говорит лишь об одном — я должна быть умиротворена, когда вскоре мне представят новенькую в пару. И вина поэтому сегодня тоже чуть больше…

Наверное.

Я протягиваю вперед руку с пустым бокалом и чуть покачиваю им из стороны в сторону:

— Не нальете ли еще? Очень вкусное. Когда снова доведется попробовать…

Она наливает, рука ее не дрожит. Лицо такое, словно я только что полностью просоответствовала ее ожиданиям.

Да чтобы вас всех разорвало! Неужели вот так все просто?! Нет Крин — утрись и принимай новую? Но если я облажалась один раз и могу облажаться второй, то что дальше — принимай следующую?

Но как же я без Крин?..

Глаза мои становятся горячими.

И раньше, чем я успеваю взволноваться от того, что моя Старшая увидит сейчас эту глупую слабость, она ползет своей плавной походкой к тяжелым занавескам, за которыми двери, и уже оттуда — повернувшись и глядя в упор! — произносит вовсе не «Инэн, что с тобой?», а:

— Располагайся.

Неужели не увидела?!

Я едва не проливаю вино.

Ну ладно, Старшие не из Мастеров, не умеют менять. Поэтому гуляет мнение, что они из Основателей и умеют смотреть. И что? И я вот тут теперь сиди, забудь, как пол-вдоха назад горевала о своем Мастере, и думай уже о том, что моя Старшая то ли и видеть тоже не умеет, то ли видит, но не хочет со мной говорить. Не слишком ли много исключительности сегодня?

Располагайся…

Ну, расположусь.

На полках и за дверцами шкафов не хранится ничего занятного — это я с давних времен знаю. Разве можно было бы вытащить серый с золотым балахон, надеть его и пошататься туда-сюда, копируя скользящую походку моей Старшей. Но это неинтересно, поэтому я разваливаюсь на диване и высматриваю, найдется ли что-нибудь, чтобы и вставать не пришлось, и само подвернулось.

В нижнем ящике одного из столиков, под бархатным лоскутом, — коробка, а в ней — тонкие сигары. Я знаю один из двадцатитысячных, где табак выращивают местные, и знаю, что выращивают они табака немного — для себя и с небольшим запасом. Спросишь про запас, не станут скрывать, что держат не для себя. Торговать им не с кем, наши иногда прихватывают по чуть-чуть.

Привычка курить среди наших водится, но только среди тех, кто сам в пути. О том, чтобы курил кто-то из безвылазно сидящих на Первом, я раньше не знала.

Одна-ако…

Теперь, кстати, понятны привычки Старшей — если долго курить, глаза начинают болеть от света, замедляешься, двигаешься мало, все больше хочется лежать.

Не пришлось раздумывать, чтобы понять, кто принес сюда эти сигары с того осколка. Вот только зачем? Ала ведь даже не ее Старшая, никакой прямой выгоды. На что тогда сделан расчет?

«Выходит, моя Старшая на большом крючке вовсе не у того, на кого она сама может прямо повлиять в случае, если крючок начнет рвать ей рот, — прикидываю я, лениво потягивая чужую сигару. — Но какой прок? Что можно получить от чужой Старшей?»

Сидеть на мягком диване одно удовольствие. А лежать еще лучше. Закидываю ноги на подлокотник — прямо в ботинках, но они сейчас чистые. Удобно. Вставать совершенно не хочется…

Интересно, а часто ли Ала поднимается с дивана, если не тревожат ее нуждой с кем-то общаться?

Через пару длинных дымных выдохов вспоминается про учеников и тут же думается не про учеников…

Если кто-то открыто и обоснованно заявил о своем желании прекратить работу, выйти с пути, это заявление разбирается в личном порядке. Порядка я детально не знаю, но слышала, что собираются все Старшие. Кому-то на таком собрании меняют пару на более подходящую и неконфликтную, затем отправляют обратно; кому-то назначают отдых, восстановление, а потом все равно отправляют обратно; кого-то выводят и поселяют на Первом, особенно если есть родственники с землей. В любом случае, решение зависит от всех Старших вместе.