Вячеслав Митяшов - Исполнение желаний. Воля свыше. Часть вторая

– Куда идём? – спросил Александр, едва они миновали ворота.

– Сначала на рынок, надо камни продать, – ответил отец.

– Так они же ненастоящие. Не заметят?

– Да ты что?! Думаешь, местные ювелиры знают об искусственных корундах? – усмехнулся Стрижевский. – Сейчас сам увидишь, как они, глядя на них, начнут слюной давиться.

– А мы по рынку погуляем? – робко спросила Таня.

– Конечно, красавица моя. Одежду тебе прикупим такую, что дух захватит.

Стрижевский остановил попавшегося навстречу, внушившего ему доверие, мужчину, чтобы расспросить, где находятся ряды ювелиров. Тот всё подробно рассказал, правда при этом очень подозрительно поглядывал на них, особенно на Таню.

– Ну, мы идём, – поспешил раскланяться Иван Сергеевич. – Спасибо, теперь найдём.

– Скорее, – подхватил Николай и негромко добавил. – Он что-то на Таню слишком засматривался. Может, за Литу принял?

– Ну да. Думаешь, её тут каждый встречный видел? – махнул рукой Иван.

Ювелирные лавки располагались в стороне от базарной суеты, рядом с крепостной стеной. Здесь было тихо и спокойно. Вдоль рядов чинно прохаживались богато одетые горожане, многие из которых вели под руку даму с закрытым вуалью лицом. Звенела звонкая монета, переливались всеми цветами радуги драгоценные камни.

Довольно потрёпанный вид путешественников сразу обратил на себя внимание – такие сюда не заходили. Не успел Стрижевский обратиться к одному из понравившихся ему на лицо ювелиров, рядом, словно из-под земли, появился офицер городской стражи в украшенной серебряной насечкой кирасе и двое солдат. Офицер демонстративно положил руку на рукояти своего длинного меча, солдаты держали наготове алебарды.

– Что вы здесь делаете? – строго спросил он.

– Да так, – Стрижевский развёл руками.– Вот, колечко девушке покупаем.

– Здесь не продают дешёвых украшений, – покачал головой офицер.

– Хе! Думаешь, мы хотим покупать дешёвые? Думаешь, у нас денег нет, раз мы одеты так? Или мы очень на нищих похожи?! А тебе не пришло в голову, что мы только что с дороги, устали, как собаки, а ты ещё тут лезешь с глупыми вопросами!

– Вы тут не кричите, уважаемый. Мне всё равно, с дороги вы или нет. Потрудились бы одеться поприличнее, раз сюда собрались. А если будете перечить, я арестую вас, и эту ночь ты проведёшь не в «Весёлом толстяке», а в кутузке.

– Арестуешь меня?! – Стрижевский расхохотался. – Думаешь, испугал? А ты знаешь, что я – лучший друг королевы и покойного короля. Я прошёл с ними бок о бок битву при Фарнадо, я был с королём в Чёрном ущелье, я творил вместе с ним историю этой земли. И ты, сопляк, грозишься арестовать меня. Да я сейчас железяку твою тебе в одно место засуну.

Офицер, вероятно, должен был тут же попытаться если не зарубить строптивца, то, по крайней мере, приказать солдатам скрутить его и отвести в тюрьму. Но он растерялся. Он удивлённо смотрел на разбушевавшегося старика, не зная, что делать. Слова о короле и королеве словно парализовали его и, хотя сейчас было совсем не то время, память об их правлении была ещё жива в сердцах. А вокруг уже собралась толпа любопытных. Слышались робкие голоса:

– Посмотри… Это они, те двое… точно тебе говорю, я же там был… Нет, не может быть, они ведь ушли… Да разуй глаза… Как ушли, так и пришли…

Офицер нервно сглотнул, и робко спросил:

– Скажите… скажите ваше имя. Я ведь учился в офицерской школе, историю знаю.

– Я – Иван Стрижевский, а это – Николай Сартаков.

Вновь послышались голоса из толпы:

– Точно… Ты слышал, он имя назвал… Да я лицо то помню его… Он… Точно он… Ушедшие вернулись.

– Вы вернулись? – офицер приложил руки к груди. – Но как? Все знают, что вы никогда не вернётесь.

– Мы вернулись, – ответил Николай и достал из-за пазухи медальон. Одновременно с этим, Таня, словно по наитию, сняла с себя простой деревенский платок, и её золотистые волосы рассыпались по плечам, засверкав на солнце.

– Они! Они вернулись! – дружно загудела поражённая до глубины души толпа. – И с ними принцесса Лита! Они пришли восстановить справедливость!

– О ваше высочество! Простите, простите меня! И вы простите меня, благородные рыцари, – бедняга-офицер, на долю которого в это утро выдались такие испытания, упал на колени и, осторожно коснувшись рукой платья Тани, поцеловал его.

То, что происходило дальше, никто из них даже и не мог себе представить. Не успел Стрижевский обменять рубины на полторы тысячи новеньких золотых дукатов, как весь Фаон знал о том, что вернулись для справедливого суда «Ушедшие», а вместе с ними и принцесса Лита. Со всех сторон гремели громкие крики: