Иван Будист - Invider. Печати 3 и 4

И ей, и Руслану, показалось в их взглядах что-то отрешённое. Они смотрели без особого внимания, будто застыв на месте. Только Фрол всё улыбался и тараторил без остановки:

– А это, узрите, друзья мои закадычные, ремеслом своим гордые, да трудом поднаторевшие. Глава наш, свет Рудомысл, на все руки мастер (крайней слева кивнул), Златомир, до искусных дел охотник (средний кивнул), да Сысой, немногословный, но шибко смекалистый (крайний справа никак не отреагировал). Здесь наша кузня, наш дом родной, тут мы и трудимся во имя дела благого, не корысти ради, и не через холуйство, а по уму, да перед очами Господа нашего…

Все, кроме Сысоя принялись креститься. Фрол продолжал:

– Смотрите, гости, вот кузня, мать наша, а сии мужи – дщерь её, то бишь сила богатырская, да праведная. Любым делом здесь мы и промышляем, на зависть антихриста, да во славу народа русского. Хоть и кошель пустой, зато дух – золотой, не отъять! Спаси Боже, да сохрани, да прими наши труды как воздаяние тебе за всё, что делаешь ты для нас.

Кузнецы вновь перекрестились.

Полине показалось, что Фрол заговорил сухо, механически, будто повторяя давно заученный текст. Но вот он осмотрелся, замер, и сказал уже обычным голосом:

– Брат, Рудомысл, покажем гостям, что даровал Создатель нам? Чем ниву мастеровую засеял, да какие всходы чрез нас миру явил?

Рудомысл, подался вперед и громовым басом пророкотал:

– Ковали мы сегодня без устали, огнь жёг нас нещадно, тридцать три потов сошло. Так полюбуйтесь же на венец трудов наших!

После этого он и средний чуть отстранились от наковальни, правый же остался стоять как вкопанный. Фрол быстро подошёл к нему и, схватив бесцеремонно за край рубахи, оттянул в сторону.

Полина в недоумении взглянула на Руслана. Тот тоже немного удивился. На наковальне, стоящей рядом с раскалённой и пышущей жаром печью лежало… ничего. Да, она определённо была пуста.

– А где… – начал, было, Руслан, но Фрол его перебил:

– Прекрасную вещь сварганили братцы, эх, любо-дорого посмотреть! И формою стройна, и цветом красива, и мила изяществом. Прекрасна как злато али парча, а то и превыше всех этих благ мирских, ибо от сердца труженика сия грация отсовокуплена! Не обделяет Господь нас милостью своей, да и мы не робкого десятка, твёрдо на земле своей стоим, да труд свой прославляем!

– Кажется, он тут главный запевало, – тихо сказал Полине Руслан. – Такое ощущение, что это текст какого-то представления.

– Наверное, они репетируют, заодно решили над нами подшутить? – предположила в ответ Полина.

Вдруг очень громко и неожиданно подал голос средний, кого Фрол назвал Златомиром:

– Добро, собьем ведро: обручи под лавку, а доски в печь, так и не будет течь!

– Чего-чего, – переспросила Полина.

Но опять заговорил Фрол:

– Вы, гости любезные, в кузню-то проходите, осмотрите здесь всё. Мы вам всегда рады, знать, не забывает о нас народ русский, благодарен нам за труды наши.

«Шальные артисты, – вспомнила Полина. – Не они ли это? Уж очень странно себя ведут… Но, если это они, то, как мне найти у них ответ на вопрос печати? И что связывает тогда этих и тех, из института?»

Вслух она сказала:

– Конечно, с удовольствием. А что именно вы тут куёте?

Этот вопрос, как ни странно поверг кузнецов в ступор. Они начали молча переглядываться (за исключением Сысоя, который так и продолжал стоять там, куда его отпихнул Фрол, и смотреть куда-то в одну точку). Наконец, Рудомысл пробасил:

– Барышня умна, спору нет. Но и мы люди – не промах. Трудом закалены, статью подпоясаны.

Эти слова мигом сняли оцепенение с Фрола, он бодро продолжал:

– А если какие горести нагрянут, то мы к своим жёнам бегом, аж пятки сверкают! А дома – щи знатные из капустки свежей, пироги с грибочками нашими же, варенье сказочное, да чудные покли, коих и в ином граде стольном с огнём не сыщешь! А после трапезы мы с моей Авдотьей как усядемся на лавке-то, да запоём наши песни родные, от которых тишь да гладь на душе, аки сам Христос своей дланью нас убаюкивает…

Фрол снова расплылся в широкой улыбке, его взгляд воплощал величайшее счастье, а может быть, даже нирвану. Снова внезапно активировался Златомир:

– Да уж! Захочет коза сена – будет у воза!

На этот раз поговорка показалась Полине более осмысленной и в тему вышесказанного.

Руслан же снова начал ощущать то самое чувство, что испытал уже при первой встречи с Фролом. А именно – знакомые ощущения, которые он не раз переживал у себя в медицинском центре, наблюдая людей, больных душевно…