Кай Имланд - Голубь погибели

Тропа сделала пару изгибов, и вдруг деревья расступились, открыв влажный серый камень. Изрезанная глубокими трещинами, будто старушечье лицо морщинами, умытая кристальными брызгами ручьев, ввысь поднималась крутая скала. Дорожка уперлась в каменную стену. В ее конце на земле, крутясь, мерцал круг света. Дама, ни сколько не сомневаясь, ступила в него. Ее колени подогнулись, хрупкое тело напружинилось, и девушка стрелой взлетела на уступ, торчавший над дорогой метрах в 15-ти. Еще толчок – и она с грацией кузнечика вспорхнула на вершину обрыва – еще метров двадцать! Там дорога начиналась опять, заметно шире прежнего. Вскоре лес немного расступился, открыв поляну. Возле ее края, переливаясь в лучах проглянувшего, наконец, солнца, высился хрустальный октаэдр. Девушка подошла к нему, ее узкая ладонь прошлась по острым граням. Кристалл завибрировал, преломленный им свет окутал тело путницы. Она чуть вздрогнула. Но тут же, ее голова гордо дернулась, откинув розовую прядь с лица, а острый носок сапога решительно ступил на мягкую траву поляны.

На ней высился могучий дуб, толстый и кряжистый, как горная вершина, укутанная облаком листвы. Путница подбежала к лесному исполину, ее длинные пальцы осторожно дотронулись до грубой коры. На ней зажглись некие странные письмена. Ствол дерева засветился, по нему пошла дрожь, будто лесного исполина колотил озноб. Вот колонна света закружилась возле дуба, устремляясь под полог леса. Раздался треск, кора дерева расселась, и на тропу вышел седоусый старец. Высокий, облаченный в длинную накидку с широкими рукавами, вроде той, что носят служители церкви, опускавшуюся до земли. Спереди по ней опускалась синяя расшитая лента. На шее висело тяжелое ожерелье из металлических дисков, украшенных крестами. На коротко стриженных белоснежных волосах лежала маленькая круглая шапочка. Лицо, широкое и худое, словно высечено из камня. Резкий длинный нос, тонкие губы, высокие брови, под которыми горят малиновым глубоко сидящие глаза. Широкие скулы торчат вперед, словно приморские скалы, непокорные бурной влаге. Обрамляя рот дугой, свисают длинные седые усы. Подбородок острый, выдвинутый вперед. Лицо старца сурово, его прищуренные глаза смотрят на незваную гостью недобро. Их взгляд жжет, словно лазер. Жилистые руки, лишь едва высовываясь из широченных рукавов, чинно сложены на животе. Узловатые пальцы шевелят длинные четки. Старик смерил девушку долгим тяжелым взглядом. Та невольно поежилась, отступая. На ее нежном лице мелькнула тень неуверенности. Патриарх, чуть наклонив голову, выжидал. Назойливая музыка стала тише, в ней зазвучали напряженные аккорды. Наконец старец заговорил:

– Итак, ты все же пришла сюда. Зачем? – его глаза пристально смотрели на гостью.

Девица остановилась. Она вскинула голову, ее глаза блеснули. Секундная слабость забыта, теперь она встретилась с мужчиной твердым взглядом.

– Чтобы положить конец этому! – бросила она решительно – Я не могу позволить и дальше творить вам свои дела! Я остановлю вас, чего бы это не стоило!

Тонкие губы патриарха тронула кривая усмешка.

– Энергия и задор молодости… – произнес он – Это занятно. Однако, – его голос снова стал твердым – Тебе не хватает опыта. Мир погряз во грехе. Его необходимо очистить, пока он не стал разрушаться!

– Нет! Это вы приведете его к разрушению! Мир хорош сам по себе, и его не нужно переделывать всяким умникам! – дерзко ответила девушка, шагая вперед. Ее щеки горели, грудь энергично вздымалась.

– Глупая девка! – самодовольно расхохотался священнослужитель – Что ты понимаешь?! Впрочем, – его голос зазвучал угрожающе – все равно уже ничего нельзя изменить!

Словно в подтверждение его слов, солнце вдруг померкло. Лес ударил резкий порыв ледяного ветра, сорвав и закружив над поляной вихрь листвы. Из-за исполинского силуэта дуба, темневшего в нежданных сумерках, выползла черная тень, быстро разливаясь по небу. Из нее ударили змеистые молнии. Музыка заметалась рваными, быстрыми аккордами, давя на уши. Девушка зашаталась под напором ветра, но устояла. Ее рука в перчатке, закрывшая было лицо, решительно рассекла воздух. Другая длань выхватила меч. Женщина приняла боевую стойку на полусогнутых ногах, выставив оружие клинками вперед.

– Я остановлю тебя! Прямо сейчас! – зло бросила она в лицо противнику.

Патриарх чуть улыбнулся, его усы шевельнулись, а глаза замерцали в полумраке зловещей желтизной.