Владимир Козлов: Кофе от баронессы Кюцберг

– Так никогда не говори. Кто знал, что мы с тобой брат и сестра, когда занимались сексом? – Никто! – И инцестом это назвать ни в коем случае нельзя, так как мы родственники близкие, но не ближайшие. И хочу тебе сказать, что браки между двоюродными братьями и сёстрами во многих цивилизованных странах вполне приемлемы. Да и в нашей стране такие браки не редко встречаются.

– Ты, что хочешь сказать, что мы можем продолжать заниматься развратом и дальше?

– Нет, я этого совсем не хочу говорить. Я просто, напросто хочу тебя успокоить, чтобы ты себя излишне не терзала по этому поводу. Относись проще к жизни. Не надо себе проблемы выдумывать. Если нужно будет они, тебя сами найдут. Береги нервы и своё милое личико. Хочешь умные строки про личико, как оно неправильно себя вело?

И не дожидаясь ответа он прочитал:

Лицо спросило как-то жопу: – Скажи мне, милая как так, Что, ты румяна и упруга, Я ж вся в морщинах и слезах? В ответ ей жопа: – Понимаешь, секрет простой, чего скрывать? – Ты вечно все переживаешь, А МНЕ ВСЕГДА НА ВСЕ НАСРАТЬ!

– Вчера бы я рассмеялась над твоими умными строками, а сегодня меня почему – то в дрожь кидает и тошнит. Меня угнетает очень сильно, что ты для меня в какой – то мере потерян.

– Я лично очень рад, что мы с тобой одной крови. Мы оба получили ответ нашего многолетнего и обоюдного тяготения друг к другу. Не терзайся?

– Как – же мне не терзаться, если я, кажется беременная.

– Кажется, или беременная? – переспросил тревожно он.

– Пока не знаю точно. После праздников пойду к врачу. Имей в виду, аборт делать не буду. Такой шанс быть матерью я не упущу.

– Я разве хоть, словом обмолвился об аборте. Рожай, я от ребёнка никогда не откажусь.

– Куда тебе отказываться, у тебя скоро ещё в Германии появится детка. А может, уже успел в Мавритании и Уганде посеять свои семена. Ты такой быстрый. За тобой не успеешь. Вначале приёмную маму обрюхатил, потом по дочке прошёлся, которая вдобавок ещё сестрой оказалась. Она иронически ухмыльнулась и замолчала.

– Надя успокойся, это у тебя временная хандра. Не порти себе настроение в начале года.

– Ой, Вовочка миленький, ты не представляешь, каково мне сейчас, – запричитала она. – Вроде радоваться надо, сколько родственников у меня появилось в ближайшее время, а чувствую я себя очень одинокой. Лара мне звонила, я ей всё рассказал про нас с тобой. Но я так и не поняла её. То – ли она ужаснулась, то – ли обрадовалась. Поздравила меня с дворянской кровью. Ей главное не человек, а титул рода. Она всегда была зациклена на этом. Но если у меня родится девочка, назову её Лара. Уж очень, много она для меня сделала добра. Я сейчас беззаботно могу жить, не работая несколько лет. Она мне на сберегательную книжку положила приличную сумму. И комнату мне свою подписала с мебелью и всеми – пожитками.

А если мальчик родится?

– Владимиром никогда не назову, все Вовки хулиганы и смутьяны. Что Владимир Колчин, что Владимир Набоков, что Владимир Высоцкий. Особенно огромный след в истории оставил Владимир Ульянов.

Перед подъездом у них под ногами захрустел только что выпавший снег. Они оба замолчали и сбавили скорость как бы наслаждаясь красивой музыкой снега. Взяв за ручку двери, Надежда повернулась лицом к Колчаку:

– Назову сына Романом или Августом. Кстати Лара с Августом так и не оформила развод. Будет заочно теперь разводиться со своим бароном. Видишь, даже её фиктивный супруг Август Чернов теперь настоящий барон. Облагодетельствовала всех понемногу, – «особенно Андрея». А Август ей был бы неплохой парой, но она на самом деле грезила вашим Сергеем.

Когда они вошли в подъезд Вовка из кармана куртки достал конверт и передал Надежде:

– Что это? – спросила она.

Вовка пожал плечами:

– Думаю, что это твоя мама, но она никогда не была ничьей марухой, она была гражданской женой моего дяди. Вторая фотография в конверте, – его.

Надежда открыла конверт и бережно извлекла из него одну фотографию. На Надежду смотрело красивое лицо женщины лейтенанта ВВС СССР. Она всхлипнула и бросилась Колчаку на шею.