Владимир Козлов: Кофе от баронессы Кюцберг

«Может он прольёт свет на ситуацию»? – подумала она и немедленно позвонила ему.

– Я понял тебя Крупская, срочно еду к тебе домой. В милицию я добровольно не пойду. Колчак меня не поймёт. Через двадцать минут я тебе привезу одну вещь, которая может оказаться важной уликой.

Марека привёз Надежде рыболовную сеть, что ещё в начале осени им дал Витька Петухов.

– Это что? – спросила она.

– Важная улика. Мы тебе про неё говорили. Эта сетка сплетена Пашей Петуховым. Он работает на Лабе оператором в навигацию. Надо узнать в каких сетях нашли утонувшего Минина Захара. Дело в том, что он кроме спиннинга никаких снастей не признавал.

– Сашка погоди не тараторь, поехали лучше в милицию и ты там всё объяснишь.

– Чтобы Колчак меня после за это на каркалыгу одел. Нет, туда я не поеду. Сама действуй, – категорически отказался Сашка.

– Что вы все милицию, так не любите? – ты же пришёл ко мне, а я тоже форму иногда ношу.

– Не за что её любить, а ты для нас друг и одноклассница для некоторых. Хоть и была в школе стервой порядочной. Но своей стервой! – добродушно поправился Марека.

– Спасибо за поздний комплимент, но как раз с тобой я в одном классе не училась, – чуть улыбнувшись, проговорила Надежда.

– Имей в виду Мисс Марпл, – добавил Сашка, – Колчак, хотел самолично установить истинную причину гибели своего дяди. Похоже, это не понравилось Фуре, с которым Колчак вместе сидел. Вовка ему там челюсть снёс. А когда Фура освободился начал справки наводить о Колчаке. Вышел на нашего блаженного Витю Леонова. Потом Лука ездил на эту Лабу и крепко осадил Фуру.

– А ты сам знаешь Фуру? – спросила Надежда.

– Только в бинокль видел, но узнать, узнаю. Ребят думаю надо искать на плавкране или буксире. Я могу сейчас туда организовать нашествие всей нашей армии и перевернуть весь затон.

– Не надо ничего организовывать, только хуже можете сделать, – остерегла Мареку от необдуманного шага Надежда.

– Тогда вам нужно колоть оператора Петухова. Он должен всё знать, – сказал в дверях ей Санька.

Санька не признался, Надежде, что на поиски Колчака и Джаги, в затон пошли около двести человек друзей со всего города. Они тщательно проверяли каждое судно, но безрезультатно. Тогда Витька Педро две машины отправил к своему дядьке, чтобы у него выпытать всё о хозяевах Лабы. Это была последняя ниточка, за которую могли ухватиться поисковики. Но, приехав к Паше, они узнали, что того, за тридцать минут до их приезда взяла милиция.

Петухову устроили перекрёстный допрос.

Колотилкин показал ему сеть, которую он признал, как свою кустарную работу. Петухов объяснял, что многим в городе вязал сети возможно и Минину вязал.

– Не могли вы Минину вязать сеть Петухов, – сказал Гнидин. – Он ими никогда не ловил. Захар браконьером не был. Осетрину и стерлядь без этого кушал каждый день. Он был рыболов – любитель и не больше – объяснил ему Гнидин.

– В ваших интересах вам лучше признаться, пока предоставляется шанс оформления явки с повинной, – заявил Колотилкин. – Повторяю через две минуты, будет поздно, когда мы вам предъявим неоспоримую улику вашей причастности к убийству, – блефовал Колотилкин.

– Что вы мне байки рассказываете. Причём здесь моя сеть. Никаких улик у вас на меня быть не может, так как к смерти Минина никакого отношения не имею ни прямого, ни косвенного.

Его глаза в это время бегали быстрее маятника часов – ходиков. В горле у него пересохло, и говорил он медленно и глухо, еле ворочая языком. Создавалось впечатление, будто его говорящий орган распух до неимоверных размеров и не давал четко и доходчиво излагать свои ответы.

– Ты будешь, отвечать или мне тебе рассказывать, как было дело с убийством Захара? – Колотилкин положил перед Петуховым швейцарские часы с золотым браслетом.

– Вот эти часы принадлежали раньше Минину. Сегодня мы взяли зверя, который убил, Луку. Нам теперь ясно по часам, что он убил и Минина. И нам уже не так интересны твои показания. Мы лишь хотели, лишний раз убедится, осознал ты свою вину или нет. Осталось в тебе ещё что – то от человека. Потому, что грядёт крупное судебное разбирательство, где тебя влепят лет пятнадцать, но ты их не отсидишь, так, как за смерть Захара, тебя до суда в камере тюрьмы подвесят за яйца.

У Петухова сразу задергались щёки, глаза с подобострастием смотрели на подполковника:

– Я буду с вами сотрудничать, дайте мне только явку с повинной, – чуть не заплакав, сказал Петухов.