Сергей Абрамов: Мир приключений, 1989

Сторонники «климатической» гипотезы, как вы помните, говорят: 10–12 тысяч лет назад. И. Г. Пидопличко убежден: уцелевшие от истребления особи жили и позже позднепалеолитического времени, как редкий вид мамонты существовали в Восточной Европе до начала техноцена, то есть до начала письменно-исторических времен, а в Среднем Поволжье мамонтов можно было встретить еще в первом тысячелетии нашей эры.

Хорошо, это Европа, Поволжье. А в Сибири? Плотность населения в европейской части страны всегда была (и есть) выше, чем в Сибири, а значит, охотничий фактор действовал за Уралом вроде бы слабее. 10–12 тысяч лет назад так, очевидно, и было. Однако именно в исторически не столь уж отдаленные времена мамонтовая кость стала предметом оживленной торговли и составляла чуть ли не основу восточносибирского экспорта. Из документов явствует, что только в Китай за последние 250 лет было продано 50 тысяч мамонтовых бивней. По старым коммерческим сводкам до первой мировой войны экспорт бивней из Северо-Восточной Сибири составлял около 32 тонн в год, что соответствует примерно 220 парам бивней. И бивней хороших, не сломанных, без трещин. Сделаем такое допущение: пусть из каждых трех обнаруженных скелетов два имели бивни «товарного вида», то есть отвечали требованиям купцов-перекупщиков. Но тогда получается, что скелеты мамонта в Северо-Восточной Сибири находили каждый день! Не много ли? Не чересчур ли щедра тайга и тундра к собирателям бивней?

И невольно возникает вопрос: а может быть, мамонтовую кость не только искали, но и добывали? Может быть, охота, окончившаяся на берегах Волги две тысячи лет назад, продолжалась на берегах Индигирки и Колымы еще несколько веков? Ведь еще так недавно Сибирь изобиловала «белыми пятнами», на которые действительно никогда не ступала нога европейца и которые по своим природным условиям вполне могли быть местом промысла мамонта. С появлением огнестрельного оружия подобный промысел уже не требовал столь больших массовых усилий, которые затрачивали люди палеолита. С другой стороны, все преимущества подобной охоты, прельщавшие доисторического охотника, сохранялись и даже усиливались: мясо шло в пищу и на кормление ездовых собак, шкуру тоже можно было пустить в дело, а бивни — продать. Причем продать очень выгодно: пара бивней высшего качества стоила в Якутии в 1910 году до тысячи рублей. Это были очень большие деньги. Так, может быть, как раз прибыльность этой фантастической охоты заставляла якутов и тунгусов, эвенков и ламутов не рекламировать свои охотничьи угодья, окружать сведения о мамонтах туманом мистических запретов? Считалось, например, что достаточно не только дотронуться до трупа, но даже увидеть труп мамонта, чтобы на этого человека и всю его семью свалились всевозможные несчастья, бедствия, болезни и даже смерть. Мамонт — великий секрет жителей Сибири, и я не удивлюсь, если завтра где-нибудь отыщут скелет мамонта с пулевым отверстием в черепе.

Секрет секретом, но когда о мамонтах в Сибири говорят, то говорят как о существах хорошо известных, почти как о современниках. Сотрудник сектора археологии и этнографии Института общественных наук в Улан-Удэ А. Тиваненко писал мне: «Я мог бы сообщить вам о многочисленных легендах и сказаниях древних и не очень древних народов Восточной Сибири (эскимосов, эвенков, якутов и др.)… где рассказывают о мамонте, как о животном, являющемся неотъемлемой частью их жизни, наравне с лосями, медведями и т. д.». Существуют полулегендарные рассказы о шкурах мамонтов, которые якобы продавались в начале нашего века. На вопрос, откуда так точно известны все детали внешнего облика мамонта, образ которого и сегодня вдохновляет северных резчиков по мамонтовой кости, можно услышать: «Мне его описывал мой дед».

Любопытно, что отголоски всех этих удивительных признаний слышатся не только в Сибири, но и по ту сторону Берингова пролива. Газета «Нью-Йорк геральд» писала, что президент США Джефферсон, заинтересовавшись сообщениями о мамонтах, идущими с Аляски, в самом начале XIX века отправил к эскимосам своего эмиссара, который вернулся со специальным оружием для охоты на мамонтов. О подобном оружии говорилось и в статье одного путешественника, вернувшегося с Аляски, опубликованной в 1899 году в Сан-Франциско. Он видел такое оружие с изображенным на нем лохматым слоном, который хорошо известен эскимосам-охотникам. Эмиссар президента Джефферсона утверждал и вовсе фантастические вещи: по словам эскимосов, мамонтов еще можно встретить в глухих районах на северо-востоке полуострова. Не эти ли сообщения навеяли Джеку Лондону тему его рассказа «Пережиток третичной эпохи», в котором великий охотник Немврод убивает последнего мамонта, мстя за гибель любимой собаки Клуч и ее необыкновенно породистых щенков?