Сергей Возный - Пастух для крокодилов [СИ]

— Однако, уважают вас, господин бизнесмен, — прокомментировал Богуславский, считая выпрыгивающих солдат. Первый, второй… седьмой, восьмой… Десять человек! Во втором вертолете, наверное, столько же. Парни, отсюда видно, хваткие, жилистые, в «тропическом» камуфляже. На головах вместо кепи — коричневые береты. Непростая, стало быть, солдатня.

— Куда их столько?! — удивилась Кира. — Неужели за нами?!

— Ага. Не за всеми, правда, — процедил Богдан сквозь зубы, покосившись на клиента. — Лишних, думаю, пустят в распыл.

Вертолеты, между тем, продолжили действовать слаженно будто на учениях: дальний остался висеть, вышаривая цели пулеметом, ближний, сбросив десант, поднялся. Солдаты, пригнувшись от поднятого винтами вихря, бегут уже сноровисто вперед, широкой цепью. Охватывают деревню полукольцом, будто давешние загонщики. Второе крыло невода, двигаясь навстречу, оттеснило крестьян от высокотравья и отрезало любые пути к отступлению. Классическая облава. Богдан, как бывший вояка (ну, почти вояка) не мог не оценить красоту маневра и позавидовать крестьянам не мог тоже. Паны, как известно, дерутся — у холопов чубы трещат. Тем более в Азии, известной своим пренебрежением к человеческой жизни. Тем более, при таком вот раскладе — целый заговор, как-никак. Закон военного времени, чрезвычайные меры и все такое прочее.

— Что они собираются делать? — это уже господин Суханов не сдержал любопытства.

— Сейчас увидите, — отозвался Богдан опять не слишком любезно. — Вы слыхали когда-нибудь слово «зачистка»?

Определенно, не знаком Дмитрию Константиновичу сей специфический термин — из новостей, разве что, краем уха. Богдан в войсковых операциях не участвовал, но вот мелких локальных войнушек по всем континентам повидал изрядно. Знал, что сейчас будет и КАК будет, а потому не горел особым желанием присутствовать. Тем более, что каждая лишняя минута усугубляла положение.

— Отдохнули Дмитрий Константинович? Тогда давайте, аккуратненько отползаем в траву, встаем и делаем марш-бросок? 2. До берега реки Куанг, всем нам до боли знакомого. Что такое с вами?

Суханов, едва приподнявшись, побелел, как полотно и вновь принял лежачее положение.

— Сердце что ли?!

— Д-да нет, ерунда, давленка, видать, — в руках у бизнесмена появилась стеклянная трубочка. Ох, мать честная — не валидол даже, нитроглицерин!

— Сейчас все пройдет, сейчас… Староват я, видать, для таких кроссов…

Да уж. Только и осталось Богуславскому, что выматериться про себя, да вновь перевернуться на живот. Продолжить наблюдение за сценами в духе Средних веков.

Жителей согнали уже на окраину, усадили наземь — мужчин и женщин с детьми раздельно, под охраной тройки автоматчиков. Хижины стали шмонать — профессионально, неспешно, страхуя друг друга. Пожалуй, это не просто армейцы, а подразделение по борьбе с партизанами. Профессиональные каратели и охотники на людей. Вон двое подошли к сидящим мужчинам, оружие наставили. Сейчас велят раздеваться по пояс — будут искать потертости на плечах от автоматного ремня, синяки от приклада и прочее. Хотя нет, здесь эта хитрость не прокатит — у каждого имеется охотничье ружье, и следы, соответственно, тоже у всех. Другое солдаты задумали, совсем другое. Вот и остальные, закончив шмон, к мужикам приблизились. А потом…

Сердце Богдана кольнуло, вдруг, и сжалось, почти как давеча у Суханова. Телохранитель увидел Лай Мо. Вдова до последнего надеялась пересидеть беду, из хижины своей не вышла, а потому солдаты отыскали ее там. Вместе с дареным автоматом. Сейчас женщина шла по улице, глядя отрешенно перед собой, и смирившись, уже со своей участью. Кто-то из карателей толкнул ее в сторону, подбежал к офицеру с докладом.

— Что они делают? — спросила Кира, но ответа не дождалась. Язык у Богдана не поворачивался, и краска, горячая, злая залила лицо.

— Они ее арестовали?

— Да.

«Да, арестовали! Хочешь знать, почему?! Да потому, что хранение автоматического оружия без специального разрешения здесь запрещено. Настрого запрещено! Под страхом смертной казни! Ты хочешь спросить, знал ли я об этом? Да, знал! Идиот и мудила Богдан Богуславский прекрасно был осведомлен о местных нравах, но понадеялся на русское «авось». Смерть подарил бабе в награду за все хорошее! Башку бы ему, придурку, разбить и руки оторвать, да нельзя! Нужен еще! Две жизни сейчас под его ответственностью — клиент и ты, коллега, а потому бороться он будет до упора. Вас спасать. А ту — не спасешь уже!» Богдан зарычал даже, зубы стиснул до боли, ощутив во рту медный кровяной вкус. Глаза глядели, фиксировали, волей-неволей, происходящее.