Звери начеку. Органы чувств и поведение животных

Многие лактирующие животные выкармливают чужих детей своим молоком. Известны случаи, когда кобыла кормила молоком теленка, корова — поросенка, собака — поросенка и косуленка, зайчат… Хорошо развито чувство материнства у обезьян: стоит лишь показать покинутого новорожденного другой матери, и она сразу же бросается к людям, хватает малыша, прикладывает к груди и кормит наравне со своим. И если он способен сосать молоко, жизнь его — вне опасности.

Сложнее обстоит дело с воспитанием покинутых родными матерями щенят, волчат, маленьких песцов, львят, тигрят и других представителей семейств кошачьих и собачьих. Здесь имеются трудности двух родов. Дело в том, что у кошек, собак и других родственных им животных развиты особые инстинкты, связанные с выкармливанием потомства. У них детеныши способны испражняться только тогда, когда мать после кормления молоком облизывает их своим языком и производит массаж ануса и мочевых органов. В это время детеныши рефлекторно опорожняют прямую кишку и мочевой пузырь, а мать слизывает и проглатывает их выделения. У различных животных это длится до прозревания детенышей, а иногда — значительно дольше. Поэтому до тех пор, пока малыши не начнут сами опорожняться, выкормить их при помощи соски невозможно.

Вторая трудность заключается в наличии у кормилиц так называемого обонятельного барьера. Обычно собака знает запах своих детей (причем у разных пород есть свои оттенки запаха), и запах чужаков (волчат, львят, тигрят и других подкидышей) ее настораживает. Внешний вид их и даже голос имеют второстепенное значение. Главное в процессе подсадки сирот к матери-кормилице— сделать так, чтобы запах приемышей был по возможности более похожим на запах ее собственных детей.

О том, что и как нужно делать для воспитания львенка под собакой-кормилицей, рассказывает польский зоолог Ян Жабинский, долгое время работавший директором Варшавского зоопарка. Главная задача заключается в том, чтобы «надушить» львенка или тигренка запахом щенят. Кроме того, необходимо вызвать у кормилицы такое физиологическое состояние, чтобы у нее появилась потребность кормления детенышей молоком.

Для этого необходимо забрать от собаки ее щенят, вынести в соседнюю комнату и поместить в корзину вместе со львятами. Они начинают там копошиться, ползать друг через друга и таким образом взаимно насыщаются запахом своей кожи. Некоторые работники зоопарков собирают иногда и мочу собаки для орошения ею львят, которых должны подложить к ней.

Собака не остается безучастной к изъятию у нее щенят. Она слышит доносящийся до нее писк своих детенышей (и писк приемышей), беспокоится, крутится.

Вскоре ее беспокойство в силу других причин принимает иной характер. Дело в том, что в молочной железе непрерывно образуется молоко, что ведет к переполнению сосков и их раздражению. Появляется зуд, потом молочная железа затвердевает и начинает беспокоить сильнее. Приходит еще несколько часов, и тогда к собаке, испытывающей боль в молочной железе, приходит человек со щенком в одной руке и со львенком в другой. Уговорив суку лечь, он поглаживает ее и прикладывает к ее соску щенка, а когда собака совсем успокоится, к другому соску прикладывает и львенка. После этого помощник подает второго львенка, потом щенка, затем еще львенка.

Но на этом дело нельзя считать законченным. Необходимо проследить, как поведет себя собака дальше. Ни под каким видом нельзя покидать помещение кормилицы в течение суток, а по крайней мере до того времени, когда после отсоса молока инстинкт не подскажет суке помассировать (для нормального переваривания) животики детенышей. Именно в это время наступит момент перелома. Только тогда, когда язык суки усердно заработает под хвостиком между задними ножками львенка, можно быть уверенным, что она уже не видит разницы между собственными щенками и приемышами.

К. Лоренц говорит, что если вы хотите, чтобы самка хищных млекопитающих приняла чужого малыша, лучше всего положить его перед логовом в наиболее беспомощном виде. В этом случае копошащееся существо стимулирует материнский инстинкт гораздо сильнее, и приемная мать скорее всего осторожно унесет к себе сиротку. Если же она обнаружит его среди своих малышей, то воспримет как чужака и съест. Поэтому, когда К. Лоренцу подарили шестидневного щенка дикой австралийской собаки динго, он поступил в соответствии с изложенным правилом: положил маленького динго посередине террасы, надеясь, что собака Сента сама унесет его к своим детям. Маленький динго скулил, и Сента кинулась к нему, явно намереваясь унести его к себе. Она даже не остановилась обнюхать его и убедиться, что перед ней действительно ее собственный щенок. Но когда она наклонилась над плачущим динго и широко разинула пасть, чтобы ухватить его, в ноздри Сенты ударил чужой запах. Собака в ужасе отпрянула, но спустя некоторое время вновь направилась к щенку. Через минуту Сента начала энергично вылизывать шкурку динго, потом перевернула его на спину, стала вылизывать его пупок и тут же прихватила зубами кожу брюшка: у кормящих животных это означает, что они намереваются съесть детеныша. Динго взвизгнул, Сента отпрянула, а потом снова стала лизать его и опять ущипнула за живот. Так повторялось несколько раз. Тогда Лоренц забрал динго, а заодно и всех щенят Сенты, посадил их в картонную коробку и оставил там на ночь, чтобы они хорошенько потерлись друг о друга, перемешав тем самым все запахи. Когда на следующее утро он отнес щенят собаке, она приняла их и перетаскала в свою конуру. Среди них был и маленький динго, которого Сента стала кормить вместе со своими щенками.