Анатолий Терещенко: Военная контрразведка. Эпизоды борьбы

«Надо же так сохраниться человеку, — подумал автор, — отвоевавшему всю войну, получившему серьёзные ранения, списанному с военной службы и ставшему выдающимся специалистом совсем в другом деле, хотя тоже связанном с защитой Отечества.

Наверное, прав классик, сказавший, что «в чем бы ни состоял труд, это всё равно: он сам по себе служит благословением, когда человек жаждет деятельности. Этот человек всегда трудился, а труд, как известно, подливает масло в лампу жизни. Он мотор жизни».

О себе и своей деятельности он говорил скупо, больше о своих фронтовых и космических дорогах.

Родился Олег Генрихович 18 января 1922 г. в посёлке Тайнинка (сейчас платформа «Тайнинская», мимо которой автор часто проезжает на электричке по дороге на дачу), что близ Мытищ. Восемнадцатилетним пареньком был призван в армию. В 1940 г. попал в погранвойска. Службу начинал в 92-м пограничном отряде НКВД СССР на Западной Украине в городе Перемышле Дрогобычской области на его 9-й заставе. Она стояла в 20-ти километрах вниз по реке Сан на север от Перемышля в деревне Михайлувка.

Перемышль известен нашим прадедам, воевавшим здесь в Первую мировую войну. Много русской крови впитала эта галицийская земля.

Вскоре 12 апреля 1941 г. молодого смышленого пограничника направляют в школу младшего начсостава (МНС) служебного собаководства.

Этот день подарил юноше жизнь и через двадцать один год — славу последнего проводника первого космонавта в мире Ю.А. Гагарина. Но всё по порядку…

В 3 часа ночи наряд пограничников 9-й заставы медленно обходили участок границы. И вдруг отчетливо услышали всплеск воды. Кто-то с противоположного берега переходил реку. Пограничники молча легли на землю и притаились. Скоро из-за кустов вышел коренастый мужчина и направился в сторону старинной перемышльской крепости.

— Стой! Руки вверх! — последовала команда.

Неизвестный тут же поднял руки.

— Есть оружие?

— Нет, — по-польски ответил задержанный.

Его обыскали и доставили на заставу. Как только он оказался в помещении заставы, последовало с его стороны требование:

— Прошу немедленно доложить о моем задержании майору Зимину. Меня зовут «Бойко»…

Встреча теплая с поздним ужином и чаркой водки состоялась. Неизвестного угощал майор. Он знал, что его агент принес важное сообщение о том, что в Засанье прибыл пехотный полк гитлеровцев и два артиллерийских дивизиона. В Журавице расположились две пехотные дивизии и два дивизиона тяжелой артиллерии. Идут строительные работы по расширению шоссе Краков — Перемышль…

Ровно через час с небольшим началась война.

В первый же день войны — 22 июня 1941 г. — вся до одного пограничника 9-я «михайлувская» застава полегла смертью героев. События выстраивались в роковую судьбу для миллионов граждан Советской России. И опять вмешалась судьба. Контактного, грамотного, спокойного сержанта заметил один из офицеров-особистов. Он и предложил пойти на курсы подготовки сотрудников военной контрразведки.

Олег Генрихович согласился и после окончания учебы был направлен оперуполномоченным в Кубано-Черноморский 250-й кавалерийский казачий (29-й гвардейский) полк 11-й имени Морозова кавалерийской дивизии.

Пришлось городскому пареньку учиться езде верхом на лошади — кавалерист, хоть ты и особист, должен быть всегда в строю и поспевать за теми, кого обслуживаешь, с кем делишь фронтовые будни и рискуешь быть забранным войной…

В паузе между повествованием гида музея, автор поинтересовался:

— Олег Генрихович, я слышал, что вы были ранены?

— Ну, не совсем так. В бою за небольшой город Валуйки, что на Белгородчине, я получил сильную контузию с некоторыми телесными повреждениями. Удар!!! Опрокинулось куда-то небо. Стало темно и тихо. И появились разодранные мысли: зачем меня убили? Ну, вот и отвоевался. А как не хочется умирать. Как всё тихо. Где я? Почему нет боли? Но вскоре сознание вернулось… Рядом лежит сослуживец, у которого на виске я заметил небольшую дырочку, из которой толчками выплескивалась кровь. Я дал себе команду — выползти из сектора неприятельского обстрела. И пополз локтями, не чувствуя ни рук, ни ног в сторону железнодорожного полотна. «Скорее, скорее, — приказывал я сам себе, — ползи под разбитые вагоны в надежде спрятаться от пуль за колесными парами…»

Спас меня мой ординарец и коновод, Николай Горбунов.

Потом были бои за освобождение таких городов Украины, как Коростень и Сарны, Ровно и Дубно, Львов и Перемышль и других, где немцы, упорно сопротивляясь, дрались с особой ожесточенностью, и где я потерял много своих фронтовых друзей. Со мной в боях за город Дубно сражался и будущий великий кинорежиссер и артист Станислав Ростоцкий. Он получил там тяжелое ранение и вскоре был эвакуирован в госпиталь…