Михаил Тумшис: Евреи в НКВД СССР. 1936–1938 гг. Опыт биографического словаря

Из показаний бывшего заместителя начальника УНКВД по Смоленской области М. П. Викторова-Новоселова: «…В выполнении вражеских установок, даваемых мною, КАРУЦКИМ и НАСЕДКИНЫМ принимали участие: ЭСТРИН – быв. начальник 3 отдела УНКВД… Эстрин принимал активное участие в незаконных арестах и НАСЕДКИН (начальник УНКВД по Смоленской области. – М. Т., В. 3 .) всегда ставил ЭСТРИНА в пример остальным начальникам отделов, как хорошего работника… В феврале или марте 1938 года ЭСТРИН совместно со своим заместителем ЛАРИНЫМ на 1–1,5 суток представил НАСЕДКИНУ 200 справок на арест, которые и были санкционированы…» // ОРАФ УФСБ по Смоленской области. Архивное уголовное дело № 14294-С на Бенека Г. И. Л. 181–182.

И. Л. Эстрин был обвинен в том, что «…с 1925 года являлся участником организации „ПОВ" и входил в состав заговорщической группы. Пользуясь своим положением…сохранил от разгрома на территории Белорусской ССР резидентуру Польского Генштаба. В суде Эстрин признал свою вину частично» // ОРАФ УФСБ по Смоленской области. АСД № 12380 на Даболина К. М. Л. 165.

Причиной исключения из партии и увольнения из НКВД М. X. Юдашкина стали обвинения в том, что он выполнял вражеские установки врага народа Шапиро-Дайховского (бывшего заместителя начальника УНКВД по Ленинградской области) брать показания, обеляющие впоследствии разоблаченного

шпиона Мигберта, а также за связь с арестованным за контрреволюционную деятельность Альтваргом.

Помимо этого по материалам личного дела Юдашкин положительно характеризовался и представлялся врагом народа Деноткиным и бывшим заместителем наркома внутренних дел Узбекской ССР Леоновым (арестованными за нарушение социалистической законности) // ОРАФ УФСБ по Мурманской области. Архивное личное дело № 460 на М. X. Юдашкина.

2. Фамилию С. Г. Южный сменил в январе 1918 г. в связи с работой в подполье в Крыму.

По утверждению А. О. Эйнгорна, сидевшего в камере Бутырской тюрьме ГУГБ НКВД вместе с Я. Д. Южным, последний «…вел себя, как озлобленный против партии человек, настроенный явно враждебно против руководства НКВД». Всё происходящее в стране Южный «…сводил к желанию со стороны теперешнего руководства избавиться от старых кадров <���…> высказывал в камере неприкрытые националистически-фашистские взгляды».

По словам Эйнгорна Южный вел в камере разложенческую работу среди арестованных, в первую очередь среди тех, кто дал следствию признательные показания в Лефортовской тюрьме. Под его психологическим давлением ряд арестантов отказался от своих признательных показаний // ЛАА (М. А. Тумшиса). Копия письма «Следствию по моему делу от арестованного Эйнгорна /Тараса/» (25 октября 1938 г.) (машинопись).

Из характеристики Г. Г. Ягоды, данной его родственником Л. Л. Авербахом (шурин Ягоды): «В облике Ягоды главным было грязное принижение всего, подлое, циничное отношение к людям, местечковое комбинаторство, попытки во всем и вся найти что-то низменное… [по мнению Ягоды] программа, теория, массы – только мишура, игра, пыль в глаза. В лучшем случае у искренних, а потому с точки зрения Ягоды, дополнительно глупых – романтические бредни. Реальная политика – борьба за власть во имя личного самоустроения. Её высший закон – умение ставить одновременно на разные силы, жить их столкновениями, перестраховаться. Тактическая мудрость – в беспринципном комбинаторстве и ловком маневрировании, основанном на принципе „главное не стесняться“. Это не новый вариант Никколо Макиавелли или Игнасио Лойолы. Это местечковый меняло, вдруг почувствовавший себя на международной бирже в кресле Ротшильда…» // Шенталинский В. А. Рабы свободы: В литературных архивах КГБ: Бабель, Булгаков, Флоренский, Пильняк, Мандельштам, Клюев, Платонов, Горький. – М.: Парус, 1995. – С. 350–351.

Вместе с Г. Г. Ягодой репрессиям подверглись и его многочисленные родственники: отец – Ягода Григорий Филиппович (1859–1939), уроженец г. Рыбинска Ярославской губернии, мастер-ювелир, состоял в КП с 1905 по 1922 год (выбыл механически), и мать, Ягода Хася (Ласса) Гавриловна (1863–1940), уроженка г. Симбирска, домохозяйка. 20 июня 1937 г. решением ОСО при НКВД СССР были сосланы на 5 лет в г. Астрахань. 8 мая 1938 г. оба «за контрреволюционную деятельность» приговорены к 8 годам ИТЛ. Отец умер в лагере в Воркуте, в июле 1960 г. реабилитирован. Мать умерла в январе 1940 г. в Северо-Восточном ИТЛ НКВД, реабилитирована в июле 1960 г. Вместе с родителями в Астрахань была выслана старшая сестра Г. Г. Ягоды – Шохор-Ягода Розалия Григорьевна (1863–1950), медицинский работник. 8 мая 1937 г. решением ОСО при НКВД СССР приговорена к 8 годам ИТЛ. В 1948 г. как социально-опасный элемент сослана на Колыму на пять лет. Умерла в 1950 г. Реабилитирована. Младшие сестры: Ягода-Мордвинкина Таисия Григорьевна (1895-?). 20 июня 1937 г. решением ОСО при НКВД СССР выслана в ссылку в Астрахань. 8 мая 1938 г. решением ОСО при НКВД СССР приговорена к 8 годам лишения свободы. После освобождения из заключения, 29 октября 1949 г. решением ОСО при МГБ СССР выслана в ссылку в Красноярский край. Реабилитирована в 1958 г.; Ягода-Знаменская Эсфирь Григорьевна (1896–1938), урож. Симбирска. 6 мая 1938 г. арестована и 16 июня 1938 г. «в особом порядке» приговорена к ВМН. Расстреляна. Реабилитирована в 1957 г.; Фриндлянд-Ягода Фрида Григорьевна (1899-?), канцелярский работник, 28 августа 1937 г. по решению ОСО при НКВД СССР «как член семьи изменника Родины» заключена в ИТЛ на 8 лет. В 1949 г. «за антисоветскую агитацию» решением ОСО при МГБ СССР заключена на 10 лет в исправительно-трудовой лагерь. В 1957 г. реабилитирована; Ягода Лилия Григорьевна (1902–1938). Урож. г. Нижнего Новгорода. 20 июня 1937 г. решением ОСО при НКВД СССР выслана в ссылку в Астрахань. 16 июня 1938 г. «в особом порядке» приговорена к ВМН. Расстреляна. Реабилитирована в 1990 г.