Дмитрий Зубов - Прерванный полет «Эдельвейса». Люфтваффе в наступлении на Кавказ. 1942 г.

Последний тип был, пожалуй, самым экзотическим в люфтваффе. Такие бомбы представляли собой железобетонную оболочку, начиненную взрывчаткой и поражающими металлическими элементами. SB 1000 относилась к классу бронебойных бомб и имела длину 264 сантиметров, толщину корпуса 66 сантиметров и начинялась 735 кг триалена-106 со смесью алюминиевой пудры и воска. Существовал даже парашютный вариант бомбы, называвшийся SB1000 Parachute. Она имела меньшую длину, но больший заряд взрывчатки – 800 кг динитро бензина и нитрата аммония. Таким образом, в отличие от обычных бронебойных боеприпасов, бетонные бомбы имели во много раз больший заряд взрывчатого вещества. Существовали также бетонные осколочные бомбы, как, например, SBe250. Последняя начинялась 42 кг нитрата аммония со смесью древесной муки и алюминиевой пудры.

В воздухе 2 июня было сбито 6 советских самолетов, в том числе два над самим Севастополем, остальные над Керченским проливом при попытке достичь Крыма с аэродромов на Кавказе. Немецкие потери составили один Ju-87. Еще 56 самолето-вылетов выполнили подразделения Авиационного командования «Зюд». В том числе 33 – бомбардировщики, остальные торпедоносцы и разведчики. Последние прочесали почти всю восточную акваторию Черного моря. Оказалось, что ни один крупный боевой корабль советского флота не вышел в море. Торпедоносцы атаковали шедший в Севастополь конвой и потопили танкер «Михаил Громов» водоизмещением 836 тонн. Это было последнее надводное судно, пытавшееся доставить в крепость топливо…

«С вновь созданного командного пункта, расположенного в районе Херсонесского монастыря, можно было видеть такую картину: всю линию фронта и ее тылы с артиллерийскими позициями заволокло пылью и дымом от разрывов бомб и снарядов , – вспоминал начальник береговой обороны Черноморского флота генерал-майор П.А. Моргунов. – Эта зловещая туча неподвижно висела с самого утра до позднего вечера. Самолеты противника шли волнами по 20–30 машин. Видно было только 3–4 волны, а дальше они сливались в одну общую массу.

После массированных ударов авиации и артиллерии город задыхался в дыму огромных пожаров, представлял собой сплошное море огня и дыма. С водой было очень плохо, а налеты продолжались непрерывно, и число пожаров росло.

Ночью наступала зловещая тишина. Ни с той ни с другой стороны не раздавались выстрелы, вражеская авиация также прекращала свои варварские налеты. В городе пылал чудовищных размеров костер, зарево от которого было видно за десятки километров. Казалось, в Севастополе погибла вся жизнь и к утру от него останется лишь груда развалин и пепла. Но город жил. В подземных туннелях, укрытиях и всевозможных убежищах отважные севастопольцы продолжали работать для фронта».

В следующие дни бомбардировки и артобстрел продолжались с неослабевающей силой. С 3 по 6 июня люфтваффе выполнили 2355 самолето-вылетов, сбросив на Севастополь и его окрестности 1800 тонн фугасных и осколочных бомб всех калибров, а также 23 800 зажигалок. А, к примеру, гауптман Бётхер за эти дни совершил 8 боевых вылетов (189–196-й), сбросив на крепость свою порцию из почти 16 тонн бомб, в том числе три SC2500 [56].

«Было начало июня. Грохот наполнял город , – вспоминал очевидец А. Ивич. – Гудок Морзавода не успевал оповещать о самолетах, группа за группой, почти без перерыва, налетавших на город, на аэродром, на позиции. Чаще рвались снаряды на улицах и бульварах, рушились стены уже поврежденных бомбами домов» [57].

Кроме бомб с немецких самолетов дождем сыпались пропагандистские листовки, призывающие защитников крепости бросить оружие и сдаться, предотвратив бессмысленное кровопролитие. За две недели, с 24 мая по 6 июня, было сброшено 638 000 таких воззваний, то есть примерно по 50 000 в сутки!

Надо сказать, что люфтваффе занимались сбросом бесчисленных листовок с самого начала операции «Барбаросса», хотя их эффективность никем всерьез не оценивалась. В этом потом убедились и сами немцы, когда британские Королевские ВВС заполонили аналогичными бумажками всю Германию. Даже маршал Харрис, возглавлявший английское бомбардировочное командование, признавал бесполезность этой пропагандистской войны: «Я всегда говорил, что единственный эффект от листовок, сброшенных на Германию, так это снабжение противника туалетной бумагой для остальной части войны!» Тем не менее десятки грузовиков, железнодорожных вагонов и транспортных самолетов занимались их перевозкой. Листовки занимали много места в бомбоотсеках, из-за них даже приходилось сокращать бомбовую нагрузку.