Эмилио Сальгари: Город прокаженного короля

Это сознавали и осаждённые и осаждающие. И последние терпеливо ожидали, когда настанет вожделенный момент, чтобы — броситься на первых.

Однако около полудня произошло нечто из ряда вон выходящее: на вершине скалы показался во весь рост стиэнг, махая какой-то тряпкою.

— Ты сдаёшься? — послышался крик снизу.

— Татоо не сдаётся живым! — гордо ответил стиэнг.

— Чего же ты хочешь?

— Твоё имя Карруа, вождь кайанов? Я убил в прошлом году твоего брата!

— Так я убью сегодня тебя! — ответил, вспыхнув, как порох, кайан.

— Не торопись! Это я два года назад выследил в лесу трёх молодых воинов вашего племени, и когда они, сбитые с толку криком совы, разбрелись в чаще, я убил их: одного — стрелою, другого — копьём, третьего — ударом палицы!

— Я отомщу и за них!

— Не торопись, о, вождь трусливых шакалов, притворяющихся людьми! Это я пробрался в ваш посёлок пять лет назад и зарезал семерых сонных кайанов, среди которых двое называли себя славными воинами… Тебе придётся отомстить мне и за них, и за многих ещё твоих соплеменников, потому что у меня на руках и ногах меньше пальцев, чем число убитых мною кайанов…

— Больше ты не повредишь никому! Я сдеру с тебя с живого шкуру!

— После того, как я уложу ещё десяток твоих соплеменников! Но я хочу предложить тебе нечто иное! Между мною и тобою, между моим племенем и твоим племенем — кровь и смерть. Давай покончим наши счёты поединком. Ты выходи против меня, я выйду против тебя, и если я паду, тот белый, который выплыл сюда из волн потока этой ночью, будет рабом твоим, если же падёшь ты, то да отпустят воины твои меня и белого свободными.

— Что за белый с тобою?

— Он говорит, что он не торгаш и не воин, а «мудрый старец», хотя волосы его черны и члены гибки. Он прибыл к берегам Тули-Сапа с другими странниками, которые ищут развалины Города Прокажённых.

— Как он соединился с тобою?

— Он спас мою жизнь в лесу, когда на меня внезапно обрушилась с какой-то ветки хищная пантера, и хотя он говорит, что стиэнги похитили его из лагеря его друзей, он заключил со мною дружбу и вступил в союз. Но это тебя, кайан, не касается. Отвечай, принимаешь ли ты, как воин, мой вызов на поединок или ты, прячась, как трус, за спины твоих воинов, будешь подставлять их под мои стрелы?

— Принимаю вызов! Возьму твою жизнь!

— Или я возьму твою!

Перекликанье длилось ещё с четверть часа, покуда спорящие не пришли к полному соглашению о месте и условиях смертельного боя, который должен был решить судьбу двух непримиримых врагов.

С глубоким интересом прислушивался к этим переговорам наш старый знакомец доктор Роберто Галэно: это о нём, как о своём спасителе, говорил молодой воин стиэнг.

В самом деле, за немногие часы европеец пережил ряд приключений, описание которых могло бы занять сотни страниц. Бурный поток пощадил его, даже помог ему, со сказочною быстротою пронеся его на расстоянии многих и многих миль, вернуться к озеру Тули-Сап. Тут волны выбросили Галэно на прибрежный песок, целого и невредимого, но почти безоружного, потому что в распоряжении итальянца оказался только случайно отысканный им во время катастрофы в лагере его похитителей короткий и массивный малайский меч.

Тут, бредя почти наудачу в надежде разыскать, наконец, на берегу озера развалины одной из древних пагод, где Лакон-Тай и его спутники приютились на ночь, доктор, действительно, имел случай оказать услугу неведомому для него молодому воину стиэнгу, подвергшемуся нападению пантеры. Хищник был смертельно ранен сильным ударом меча Роберто и добит нерастерявшимся стиэнгом, но последний носил на своих плечах следы когтей пантеры, целые кровавые борозды, и доктор, как умел и мог, облегчил страдания раненого. Вместе они отправились по направлению к пагоде, но по дороге были окружены целым отрядом кайанов и спаслись от них положительно чудом, пройдя через пещеру или, скорее, щель в толще скалы, где беглецы едва не подверглись нападению законного обладателя этого логовища, колоссальной величины питона или удава.

Но уйти от преследователей им не удалось: они очутились на вершине скалы, где и подверглись вышеописанной осаде, грозившей закончиться катастрофою, потому что и их оружие и их силы шли быстро на убыль, а враг оказывался и многочисленным и исключительно упорным.

Когда стиэнг задумал вызвать вождя кайанов на поединок, доктор протестовал против его намерения, указывая, что сражение будет происходить при неравных условиях: кайан бодр и совершенно здоров, тогда как стиэнга сжигает лихорадка, естественное последствие потери крови и нагноения на ранах, полученных в бою с пантерою. Но стиэнг стоял на своём: