Олег Кожевников: Жажда жизни [litres]

Не один из дикарей даже и не попытался приблизиться к подстреленной Серёгой дичи. К тому же убитых коз охранял наш верный Оззи. Спустившись вниз, мы разделали одну из коз, вырезав из неё килограммов пять самого лучшего мяса. Остальное я ногой оттолкнул в сторону вождя племени и жестами дал понять, что эти остатки и ещё не разделанную козу мы жертвуем им на пропитание. Неандерталец оказался весьма сообразительным малым, всё быстро понял и первым бросился к столь щедрому подарку, к ещё неразделанной козе. Затем каменным осколком надрезал козе шею и стал, издавая мерзкие чавкающие звуки, пить ещё тёплую кровь. Потом разрезал брюшину, руками вырвал печень и стал её жадно пожирать. У меня опять возник рвотный рефлекс. От греха подальше мы с Сергеем и Оззи пошли прочь, к выбранному нами месту ночлега. Поэтому не видели, как неандертальцы уходили, забрав мясной дар богов. Пока я собирал траву для подстилки, Сергей принёс дров, и мы, наконец, начали поджаривать наш долгожданный ужин.

Мясо ещё не было готово, как к нам заявился вдруг вождь племени. Позади него ковыляла какая-то женщина. Подойдя к нашему костру, вождь, опасливо косясь на злобно рычащего Оззи, начал привычно гукать, помогая себе изъясниться с помощью жестов. Потом, повернувшись назад, он схватил за руку пришедшую с ним женщину и втолкнул её в нашу небольшую пещерку. После этого, развернувшись, он спокойно отправился обратно в своё стойбище. А пришедшая с ним женщина присела на корточки, испуганно прижавшись к каменной стене.

Первой реакцией Серёги на сложившуюся ситуацию был оглушительный гогот. Потом сквозь смех он произнёс:

– Ну, что я тебе говорил? Вот, видишь, дикари, а мыслят совершенно нормально. Они в благодарность богам решили выделить им женщину. Вот только почему одну, нас-то двое? А-а… неандертальцы, чего с них взять! У них в племени, наверное, так принято, всем стадом чпокать одну самку.

– Кто о чём, Серёга, а ты о сексуальной гармонии! Ты что, не видел, как эта дикарка шла – она же хромая. Неандертальцы думают, что мы всемогущи и, наверное, считают, что мы сможем её вылечить. Видел? У них уже и вещички собраны, видно, племя собирается сниматься с этих мест. А эта «девка» вряд ли сможет далеко уйти с такой травмой. Ладно, давай накормим её, что ли, а потом я посмотрю, что у неё с ногой.

Несмотря на явно испытываемую боль в ноге, незнакомую обстановку и настороженно порыкивающего Оззи, дикарка без особых церемоний взяла протянутый ей на ветке довольно большой кусок поджаренной козлятины. Она с превеликим аппетитом вгрызалась в него. Не прошло и минуты, как ветка, на которой было поджарено мясо, опустела, а дикарка опять уселась на корточки и прислонилась к стене.

Она сидела достаточно близко к огню, и я сумел её хорошо разглядеть. Ну, во-первых, определил, что это была почти совсем девочка – лет четырнадцати, не больше, хотя с довольно приличной уже грудью. Во-вторых, что она вся, так сказать, «блохастая» – целое скопище насекомых сновало в её длинных волосах. А в-третьих, что с такой страшной физиономией ей было бы просто невозможно найти себе парня в нашем старом мире. С такими чудовищными бровями, носом и челюстью не помогут никакие ухищрения. Любой пластический хирург здесь бессилен.

Наш ужин длился гораздо дольше, чем у дикарки. Наконец, запив съеденное жареное мясо отваром из шиповника, захваченного из дома, мы приступили, так сказать, к опросу нашей гостьи. Полчаса бились, но так ничего и не поняли. Единственное, как нам послышалось, мы выяснили, что её зовут Люсси.

– Люська, значит, – подвёл итог нашего допроса Сергей.

Потом я начал осматривать её ногу. Хоть я и не специалист, но увидел, что это не перелом, девчонка просто подвернула ступню, нужно только посильней дёрнуть, и сустав встанет на место. Перед тем как приступить к лечению, мы с Сергеем решили обрезать дикарке волосы (из элементарной брезгливости). Её нужно будет крепко держать, когда я буду дергать за ступню, а с этих длинных волос насекомые легко переберутся и на Сергея. Девчонка особо не дёргалась, когда я своим острым рыбацким ножом неловко отрезал её космы и бросал их в костёр. Да и как тут дёрнешься, когда перед твоими глазами виднеется оскаленная пасть такого зверя, как Оззи. Она, наверное, уже прощалась с жизнью, когда Сергей взял её под мышки и крепко прижал к себе. Вопль, который издало это маленькое создание, когда я дёрнул её за ступню, был ужасен, потом, когда мы её отпустили, и она забилась в самый угол, слышен был только негромкий скулёж. Это продолжалось, наверное, с час, потом дикарка затихла, свернувшись калачиком на охапке брошенной ей травы. Сами мы уснули уже ближе к рассвету, всё не могли наговориться, делясь полученными за прошедший день впечатлениями.