Михаил Зуев-Ордынец: Сказание о граде Ново-Китеже

Радостный холодок опахнул душу мальчика. Скоро будем дома! Вот удивятся ребята, когда он будет рассказывать им о своих необыкновенных приключениях! Путешествие в семнадцатый век! Надо же!.. Нет, не поверят.

Сделав над озером прощальный круг, Виктор повел самолет к черной дымовой стене, стоявшей над тайгой. Расстояние, которое они прошагали по тайге за три, дня, сейчас пролетели меньше чем за час.

Вот он, Ново-Китеж! Сплошное море огня и черные, выгоревшие пепелища, где нечему уже было гореть. Дым пожара, спокойный, тяжелый, наклонился, будто смотрел угрюмо вниз, на гибель богоспасаемого города. Горела и тайга вокруг города, а от пожара уходили толпы людей, нагруженные телеги, скот, сбитый в огромные стада. Среди мужицких телег видны были рыдваны верховников, запряженные тройками и четвернями. Может быть, и старица Нимфодора в одном из этих рыдванов едет.

«С разрешения Будимира начался, видимо, этот исход, – подумал капитан. – И он прав, новый атаман. От огня нужно бежать. А мичман вернется, пожалуй, к пустому пепелищу. Найдут ли они друг друга, Будимир и Федор? – Капитан оглянулся еще раз на горящий город и горящую тайгу, на людское скопище, валившее рядом с перегруженными телегами. – Кочевая орда! Новый исход! Снова утеклецами стали новокитежане!..»

Самолет резко пошел вверх и, рыча мотором, на полном газу стремительно помчался прочь от горящего города.

На последних литрах горючего Виктор пролетел над домом лесничего, на крыше которого виднелся белый крест – знак для самолетов лесной авиации. Рядом был небольшой аэродром. Виктор сбросил газ и пошел на посадку.

Авиационный праздник закончился воздушным десантом. Небо над аэродромом запестрело цветными парашютами. Они медленно гасли на земле, будто увядали огромные цветы.

Зрители потянулись к выходу. С аэродрома видно было, как поползли густо по шоссе к Москве автомобили, мотоциклы, велосипеды и вереницы пешеходов. Ратных, сидя на поросшем травой ровике, смотрел бездумно на проходящих мимо людей и на Москву, колебавшуюся вдали в струях жаркого воздуха. И если бы Птуха, издали увидевший Ратных, не протолкался к нему через толпу, генерал не заметил бы мичмана.

Ратных медленно встал и начал недоверчиво разглядывать Птуху. Да, это он, мичман! Вот он улыбнулся, и собрались под глазами и на висках хитренькие и добрые морщинки. Его улыбка! И китель все такой же, с нарукавным знаком, и мичманка такая же, с тупым нахимовским козырьком, как-то очень лихо надвинутая на бровь. И вое тот же флотский шик. Он, непромокаемый одессит, крепкое, веселое, забубенное племя!

– Мичман, скиталец морей, альбатрос, язви тебя! – закричал генерал так, что проходившие люди обернулись. – Я тебя ищу, я тебя ищу! Ты ехал в «виллисе», измазанном мазутом?

Мичман молодцевато козырнул, не сгибая ладонь и высоко подняв локоть.

– Так точно! Было такое дело.

– Я тебя сразу узнал. По твоим цыганским глазам. Орал тебе, черту!

И только тогда они начали обниматься, растроганно улыбаться и несвязно мычать, потому что захватило дух.

– Пообмяло вас времечко, товарищ капитан… Извините, товарищ гвардии генерал-майор! – чуть отступив и любовно оглядывая Ратных, покачал головой Птуха. – Ох, обмяло, чтоб вы знали. Кошмар!

– А тебя, думаешь, не обмяло? Извини, на «ты» буду тебя называть. Вышел, значит, из Ново-Китежа? С кем? Кого вывел?.. Погоди. Давай сюда. Садись! – подтащил генерал Птуху к ровику и усадил. – Теперь рассказывай. С начала рассказывай! Ну, пришел ты в Ново-Китеж, а дальше как дело было?..

– Досталось мне под завязку! Такая морока на мою голову свалилась. Кошмар! Не надо мне было уходить из города, – горестно покачал головой мичман. – – Я с вами по тайге два дня шел, и обратно мы с Истомой и Лапшой три дня шли. Некрас, бес ему под ребро, заблудился. А пришли – нет Ново-Китежа! Амба богоспасаемому граду. Только ветер головни по пожарищу кидает. На улицах темно, как в сумерки, от дыма и поднятого ветром пепла. Солнца не видно. И пустой город!

– Совсем пустой? Ни души?

– Ни одного живого человека мы не нашли. Бегали мы с Некрасом по всем посадам – нет людей! Ни молодых, ни старых, ни детей. Пусто!

– Постой! Мы с самолета видели в тайге людей, подводы, скот…