Борис Корниенко: Варяжская сага

– Оддгейр звал нас! Перед лицом смерти он завещал нам, своим друзьям, довершить начатое. Как можешь ты теперь забыть его слова? Неужто этот Мане тебе больший друг, чем Оддгейр, что ты так за него заступаешься?

– Нет, он мне не друг. Но и не враг…

На другой день на судном поле, где когда-то Ансгар бился с Хельги и где он выдержал испытание огнем, собралось все воинство Хольмгарда, все вольные мужи разноязычных племен и их предводители-ярлы. Великое множество нордманов, вооруженных до зубов, стояли, словно собрались на битву. Ими предводительствовали Адальмунд, важный больше, чем обычно, Бергтор, с трудом сдерживавший свое неуемное честолюбие, Асмунд с маленьким Ингваром на руках, Викар, оглядывавший собравшихся хитрым прищуром дальнозорких глаз, Наттфари, как всегда загадочно улыбавшийся, Йоар, бесстрастно взиравший на собравшихся, старый Фроди, по своему обычаю опиравшийся на меч. Явился и Хельги с верными ему воинами. В лице его читалась решимость и полная уверенность в собственных силах. Рядом с Хельги Ансгар увидел Бальдра Кривого. Ненавистный хёвдинг смотрел единственным оком так, будто на него вот-вот должна была снизойти ярость берсерка. При одном только взгляде на Бальдра рука Ансгара невольно потянулась за мечом, но за спиной своего врага он увидел Барга. Старый викинг, так многому научивший Ансгара, стоял с мрачным видом, без своей обычной веселости. Жаль, нельзя было подойти. Вражда с Бальдром разделила их непреодолимой стеной.

Напротив нордманов собрались многочисленные словене. Они также явились на собрание во всеоружии. Предводительствовал ими Ратмир, чье лицо ни на миг не теряло своего сурового выражения. Рядом с ним стоял Твердислав. Эти двое то и дело о чем-то оживленно переговаривались. Стоял, возвышаясь над другими, Вышан, спешно прибывший в Хольмгард из Альдейгьи, едва до него дошла весть о смерти конунга. Другие вожди словен – Братята, Домажир, Терех и Рознег, которых Ансгар так и не научился различать, – стояли ближе к своим воинам. Глядя на них, Ансгар понимал, что они готовы к любому повороту, как бы ни закончился тинг. Между двумя воинствами, стоявшими друг против друга, витало невидимое, но ощутимое напряжение, и только от мудрости ярлов зависело не превратить собрание в побоище.

Между нордманами и словенами, замыкая круг, стояли с одной стороны венды, а с другой – финны. Оцо-Бьёрн, Онни, Ойва и Суло проявили, как подумалось Ансгару, легкомыслие и привели своих воинов без броней, а только с самым необходимым оружием. Они явно не собирались сегодня ратовать. Венды – другое дело. Эти пришли, прихватив с собой все оружие, какое только могли, по примеру своего предводителя. Крук надел на себя дорогой доспех с наручами и поножами, за спиной у него был крепкий щит. На поясе висел с одной стороны меч, с другой – секира, из-за сапога выглядывала рукоять ножа. Только шлема он не надел, и густая шапка волос с вплетенными оберегами торчала во все стороны. Бурислав, Яромир и Владивой ни в чем ему не уступали.

Среди вендов Ансгар с удивлением увидел еще одного ярла, которого никак не ожидал повстречать здесь. Это был Годин. Он явился одетым не как старец, но как воин, и выглядел точно так, как при их последней встрече. Воспоминание больно полоснуло душу Ансгара, и он провел рукой по щеке, нащупывая шероховатость шрама. Эта память об убитом друге останется с ним до смертного часа.

В центре круга, образованного собравшимися, стоял трон. Он пустовал, потому что это был трон конунга, а конунг был мертв. Очевидно, кто-то из ярлов решил, что сегодня будет избран новый конунг, поэтому трон и принесли сюда – усадить на него следующего владыку Хольмгарда и тем утвердить его власть в глазах всей руси.

Медленно, опираясь при каждом шаге на меч, к трону двинулся Фроди. Он был старейшим среди ярлов, и именно ему предстояло начать тинг. Его белая, как лежавший повсюду снег, борода развевалась на ветру, резко контрастируя с темно-серым полушубком. У Фроди был только его меч, так что он оказался самым безоружным из всех. Его оружием был его возраст и всеобщее почтение, которое оказывали ему как нордманы, так и венды с финнами.

Подойдя к трону, Фроди стал рядом с ним и, щуря подслеповатые глаза, оглядел окружающих. Слегка прокашлявшись и пожевав губами, он заговорил своим скрипучим голосом:

– Славные ярлы и доблестные воины! Родившиеся в этом краю и пришедшие сюда вместе с Рёриком! Бившиеся за него еще в ту пору, когда он был секонунгом, и пришешие в Хольмгард совсем недавно! Смотрите! Смотрите! Здесь, на этом месте, из года в год восседал, судил и рядил тот, кто собрал нас всех вод своей рукой, кто объединил под своей властью земли от Нево до верховий Днепра и от Вороньего камня до Белого озера, кто воздвиг этот город и сделал его желанным местом для купцов со всех четырех сторон света! Теперь это место пусто. Великим воином был Рёрик и мудрым правителем, он мог бы достичь и большего, если бы боги дали ему время. Но, видно, понадобился Одину, и Хар [89] Хар – Высокий, одно из прозвищ Одина. забрал его. Вчера проводили мы его со всеми почестями, а сегодня настало время решать, как нам быть дальше, что делать с наследием Рёрика. Сын его, Ингвар, как вам всем известно, еще слишком мал, его только забрали у матери, да и то потому лишь, что она ушла с Рёриком. Ингвару не время еще водить войско в походы, не время сражаться. А ратиться нам, если хотим сохранить, что имеем, придется немало. Знаете вы, что у нас розмирье с владетелем Кёнигарда. Он прочно сидит там, вниз по Днепру, и не пускает нас в богатые южные страны, да к тому ж подмял под себя кривичей. Еще понимать вы должны, что весть о смерти Рёрика скоро достигнет Нордланда, и конунги северных стран, Эрик ли Ведерхатт из Свеаланда, Харальд ли из Вестфолда, или Хальвдан из данов, или еще кто, явятся сюда, пытаясь если не занять место Рёрика, то хоть пограбить эти земли, как бывало в прежние годы. Потому нам нужно избрать нового предводителя, способного возглавить войско и править Хольмгардом. Иначе дело Рёрика пойдет прахом. Теперь слово за вами.