Дэниел Джонс: Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию

Если королевская усыпальница в Вестминстере была местом, где славили святого Эдуарда, то более позднего национального святого воспевали в резиденции ордена Подвязки, в часовне Святого Георгия в Виндзоре. (Позже английских монархов стали хоронить не только в Вестминстере, но и в перестроенной Эдуардом IV часовне.) Основав орден Подвязки, посвященный святому Георгию и рыцарскому кодексу чести, Эдуард III изменил отношения короля-воина с верхушкой английской знати. Орден помог окружить ореолом почета и славы жестокие, опустошительные войны с Францией, которые вел Эдуард и его сыновья. Пожалуй, можно сказать, что святой Георгий потеснил мифического короля Артура в роли символа английских завоевательных войн. Несомненно, культ Артура – народного героя, ловко украденного у валлийцев при Эдуарде I, – развивался на всем протяжении эпохи Плантагенетов: из излюбленной темы устного народного творчества артуриана превратилась в безотказную метафору великолепия английской монархии. (Фольклор тоже развивался, обогатившись запретными балладами вроде песен о Робине Гуде.) Однако культ святого Георгия, окрепший в правление Эдуарда III, обладал большим потенциалом. Артур обеспечил Эдуарда I удобным поводом для завоевания Уэльса и подчинения Шотландии; стяг святого Георгия оказался еще полезней: он объединил общей целью короля, аристократов и простых рыцарей и наконец обеспечил Англию причиной воевать за Ла-Маншем – причиной, которую королям Плантагенетам не удавалось отыскать с 1204 года, когда Иоанн потерял Нормандию, запустив болезненный процесс распада англо-нормандского королевства.

В эпоху Плантагенетов сложился культ не только святого Эдуарда и святого Георгия. К ним примкнули герои, память которых стала священной, даже если их не канонизировали официально: великие люди, выступившие против Плантагенетов. Могила Томаса Бекета в Кентербери стала прибыльным и фешенебельным местом паломничества. Гробница строптивого архиепископа, убитого Генрихом II, была омыта кровью и окутана преданиями, и многие континентальные достопримечательности, лежавшие на путях пилигримов между Сент-Шапель в Париже и Сантьяго-де-Компостела в Галисии, уступали ей в святости. Все Плантагенеты, начиная с самого Генриха II, приходили к гробнице святого Томаса, чтобы помолиться о стойкости или поблагодарить за победы; ореол святости не развеется вплоть до 1538 года, когда Генрих VIII прикажет разрушить гробницу святого во время роспуска монастырей. Усыпальницу снесли, а кости Бекета выбросили в реку. Сегодня только маленькая свеча и мемориальная доска отмечает место, где некогда было святилище, но имя Бекета по-прежнему одно из самых славных в английской истории, а его убийство остается одним из ключевых событий английского исторического канона. Даже в наши дни Бекет определенно известнее двух других противников Плантагенетов – Симона де Монфора и Томаса Ланкастерского, хотя и в том и в другом случае рассказывали, что вокруг останков и могил этих двоих происходили чудеса.

Наследие каждого из королей Плантагенетов накрепко связано с их боевыми победами, и именно военные свершения этой династии оставили в Англии самый глубокий след. В эпоху Плантагенетов в корне изменились государственные институты и политическая культура страны; наряду с этим кардинальную перестройку претерпели стратегия и тактика ведения войн.

Генрих II, Ричард I и Иоанн недалеко ушли от своих предков-нормандцев: в их век искусство войны было искусством осады. Чуть ли не все крупные столкновения XII и начала XIII веков происходили у стен замков или укрепленных городов. Крупнейшим – хоть и неудачным – сражением Генриха II, куда он бросил все силы объединенного домена Плантагенетов, стала осада Тулузы в 1159 году; Ричард I сделал себе имя, штурмуя Акру и Яффу, и встретил свою смерть у стен осажденного Шалю-Шаброля. Иоанн потерял Нормандию, потому что в 1203 году не смог отвоевать Шато-Гайар у Филиппа Августа; его попытка дать отпор Филиппу в решающей битве при Бувине в 1214 году обернулась катастрофой, предопределившей падение режима. Три насыщенных событиями года спустя династию Плантагенетов спас от гибели сын Филиппа, принц Людовик, сдавший город Линкольн Уильяму Маршалу, который штурмовал его от имени Генриха III и оттеснил французов к Ла-Маншу.

Однако уже с середины XIII века на смену осаде как основному методу ведения англичанами войн приходит встречный бой. Поначалу к этому средству вынуждены были прибегать короли Плантагенеты, чье царствование погружалось в пучину гражданской войны: Симона де Монфора жестоко зарубили в битве при Ившеме в 1263 году, а Томаса Ланкастерского обезглавили в 1322 году после того, как он уступил в бою своему кузену Эдуарду II. С конца XIII века и далее английские короли гораздо чаще стали полагаться на искусство встречного боя, атакуя врага и за пределами страны. Эдуард I ужаснул Шотландию битвами при Фолкирке и Данбаре; Эдуард II был наголову разбит при Бэннокберне. Эдуард III постигал искусство войны на ошибках унизительного поражения при Стенхоуп-парке горьким летом 1327 года и взял реванш при Хэлидон-Хилле в 1333 году: после этого не было в мире зрелища страшнее, чем вид английских войск на поле боя.