Сесил Форестер: Лейтенант Хорнблауэр

— Вот как! — сказала миссис Мейсон. Она смотрела на деньги в своей руке, словно это чистое золото, и на ее лице боролись противоречивые чувства.

— Я думаю так же предупредить вас, что съезжаю, — резко объявил Хорнблауэр.

— О нет! — воскликнула Мария.

— У вас такая хорошая комната, — сказала миссис Мейсон. — Не станете же вы от меня съезжать из-за нескольких поспешных слов?

— Пожалуйста, не оставляйте нас, — взмолилась Мария. Хорнблауэр был в полном замешательстве. Бушу трудно было не улыбнуться, глядя на него. Человек, который не потерял головы, играя по крупной с двумя адмиралами, человек, который дал бортовой залп, вытащивший «Славу» из глины под огнем каленых ядер — оказался совершенно беспомощным перед двумя женщинами. Заплатить по счету и съехать было бы эффектным жестом — если понадобится, заплатить за неделю вперед, как принято в таких случаях — и отрясти прах с ног. Но с другой стороны, тут ему позволяли жить в долг, и съехать, как только появились деньги, было бы черной неблагодарностью. Оставаться же в доме, где знают его секреты, тоже малоприятно. Хорнблауэр, стыдящийся любого проявления человеческих слабостей, вряд ли будет чувствовать себя уютно с людьми, знающими, что он был настолько по-человечески слаб, чтоб оказаться в долгах. Буш ощущал все, что переживал Хорнблауэр в этот момент, его добрые чувства и его озлобление, И он любил Хорнблауэра даже смеясь над ним, уважал, даже сознавая его слабости.

— Когда джентльмены ужинали? — спросила миссис Мейсон.

— Я не помню, чтобы мы ужинали, — ответил Хорнблауэр, взглянув на Буша.

— Так вы голодные! Давайте-ка я приготовлю вам завтрак. Как насчет парочки толстых отбивных каждому?

— Отлично, — сказал Хорнблауэр.

— Сейчас вы пойдете наверх, — объявила миссис Мейсон, — а я пошлю вам служанку с горячей водой для бритья. Когда вы спуститесь вниз, завтрак будет готов. Мария, беги, разведи огонь.

В мансарде Хорнблауэр со странной веселостью посмотрел на Буша.

— Ваша постель за шиллинг стоит нетронутой. По моей вине вы за всю ночь не сомкнули глаз. Прошу простить меня.

— Это не первая моя бессонная ночь, — ответил Буш. Он не спал в ту ночь, когда они штурмовали Саману, часто в плохую погоду ему приходилось проводить на палубе по двадцать четыре часа кряду. А проживя месяц с сестрами в Чичестерском домике, не имея других дел кроме прополки сада и пытаясь по этой причине спать по двенадцать часов в сутки, он находил приятными разнообразные волнения сегодняшней ночи. Он сел на кровать, а Хорнблауэр заходил по комнате.

— Если будет война, вам частенько придется бодрствовать по ночам, — сказал Хорнблауэр.

Буш пожал плечами.

Стук в дверь возвестил о приходе служанки. В каждой руке она несла по кружке с горячей водой. На ней было большое, не по размеру, донельзя заношенное платье, доставшееся, видимо, от миссис Мейсон или Марии; волосы ее были всклокочены, но и она смотрела на Хорнблауэра круглыми глазами. Эти круглые глаза были слишком велики для ее тощего личика, и они следили за ходящим по комнате Хорнблауэром, ни разу не обратившись на Буша. Ясно, что Хорнблауэр был таким же героем для этого четырнадцатилетнего заморыша, как и для Марии.

— Спасибо, Сьюзи, — сказал Хорнблауэр.

Сьюзи неловко присела и выбежала из комнаты, бросив последний взгляд на Хорнблауэра.

Тот указал рукой на тазик и на горячую воду.

— Вначале вы, — сказал Буш.

Хорнблауэр, стащив сюртук и рубашку, приступил к бритью. Он скреб покрытые щетиной щеки, наклоняя голову то на одну, то на другую сторону. Говорить не хотелось. Хорнблауэр в молчании умылся, вылил воду в помойное ведро и отошел, пуская Буша побриться.

— Пользуйтесь случаем, — сказал Хорнблауэр. — Больше пинты пресной воды в неделю вы для бритья не получите.

— Ну и что? — ответил Буш.

Он побрился, тщательно поправил бритву и убрал вместе с остальными туалетными принадлежностями. Шрамы белели на его ребрах. Закончив одеваться, он взглянул на Хорнблауэра.

— Отбивные, — сказал тот. — Толстые отбивные. Идемте.

В столовой было накрыто на несколько человек, однако никто еще не спускался — очевидно, другие постояльцы миссис Мейсон завтракали позже.

— Одну минуточку, сэр, — сказала Сьюзи, просовывая голову в дверь, и тут же побежала на кухню.

Она вернулась с подносом, Хорнблауэр отодвинул стул попытался помочь ей, но она остановила его оскорбленным возгласом и исхитрилась благополучно поставить поднос на роковой стол, ничего не опрокинув.