Холли Вебб: Рождественские истории. Девочка с портрета

– Я никуда не уйду, – пробормотала она, ласково гладя волчонка по голове. – Я не брошу тебя одного. Значит, спрячемся в дупле. Пойдём. Нам вдвоём будет тесно, но мы хотя бы согреем друг друга…

Она поспешила отвести волчонка к полому дереву, стараясь не думать о том, кто ещё может делить с ними укрытие. Для пауков слишком холодно, твёрдо сказала она себе, забираясь в дупло. Иней втиснулся внутрь следом за ней. Потом выглянул наружу и тоненько заскулил.

– Я знаю, – прошептала Амелия. – Ужасно, да?

Она любила снег, но не такой. Снег шёл сплошной белой стеной, так что Амелия даже не видела дальнюю сторону маленькой поляны. Иней опять заскулил и забился как можно дальше в дупло. Ветер переменился, и теперь снег летел внутрь. Снежинки кололи лицо словно крошечные иголки.

Амелия нахмурилась. Дупло замечательное укрытие, хотя вдвоём им будет тесновато. Но если их засыплет снегом, это будет нехорошо. Девочка с сомнением посмотрела на толстое шерстяное одеяло, которое Ной отдал Инею вместо подстилки. Амелия не знала, спасёт ли оно от снега, но это было хоть что-то. Она кое-как вытащила одеяло из-под себя и волчонка и занавесила дупло изнутри, заткнув верхний краешек в щель в дереве. Она нашла несколько щепок и дополнительно закрепила одеяло, чтобы его не трепало ветром. Потом села рядом с волчонком и ласково погладила его по прижатым ушам:

– Тебе тоже не нравится снежная буря? Наверное, ты такого ещё не видел. Или пережидал бурю в тёплой уютной пещере вместе с мамой и тебе было совсем не страшно.

Амелия развязала тёплый шерстяной платок в красно-зелёную клетку, который дал ей Ной. Он показал ей, как складывать его треугольником, перекрещивать концы на груди и завязывать узлом на спине, – Амелия никогда не носила такие платки. Она набросила платок на плечи и похлопала ладонью себе по коленям, приглашая волчонка придвинуться ближе. Теперь, когда одеяло занавешивало вход в дупло, им с Инеем приходилось сидеть на подстилке из сухих листьев и сосновых иголок. Амелия подумала, что если они прижмутся друг к другу и укроются платком, им будет теплее – они будут согревать друг друга.

Иней поднял голову и встревоженно посмотрел на неё. Его чёрные глазки сверкали в полумраке. Похоже, снежная буря сильно его напугала. Но вот он придвинулся ближе и очень медленно взобрался на колени к Амелии. Он был слишком большой, чтобы свернуться клубочком, как кошка, но он улёгся пузом ей на ноги и, довольный, тихонько вздохнул.

– Мы переждём бурю, – прошептала Амелия. – Не надо было сразу давать тебе всю еду, но я же не знала, что будет такая метель… – Она обняла волчонка за шею, и он радостно заворчал. – В такую погоду Ной к нам не пойдёт, – пробормотала Амелия в его мягкую шерсть. – Надеюсь, он сообразит, что не нужно идти. Мы останемся здесь до утра. Всё будет хорошо. А утром Ной к нам придёт. – Она очень старалась, чтобы её голос звучал уверенно, но он всё равно дрогнул. Иней ласково ткнулся носом ей в щёку.

Было очень странно и жутко сидеть в темноте внутри полого дерева. Амелия видела, как на края одеяла садились редкие снежинки. Здесь, внутри, было тихо. Вой ветра остался снаружи, снег падал бесшумно, и почему-то от тишины делалось ещё страшнее. Чтобы успокоиться, Амелия гладила Инея по мягкой шёрстке.

Она не вернулась. Она была в лесу с Инеем, и тут поднялась снежная буря. Я попытался за ней сходить, но пришлось вернуться с полдороги. Было вообще ничего не видно. На ресницах намёрзли льдинки, пар от дыхания сразу же замерзал, хотя я рот и нос закрыл платком.

Когда я вернулся домой, папа был вне себя от ярости. Сперва он обнял меня, а потом схватил за плечи, хорошенько встряхнул и заставил пообещать, что я никогда больше не убегу в лес во время снежной бури.

Кажется, я кивнул, и он меня отпустил. Я не мог ничего объяснить, но сейчас я должен быть там, в лесу! Я должен пойти за ними! А вместо этого сижу в тёплом доме, у печки. Мама приготовила ужин – блинчики и гуляш. Мне удалось потихоньку стянуть несколько блинчиков. Они лежат у меня в кармане, завернутые в тряпицу.

Утром, как только взойдёт солнце, я пойду в лес. Мне всё равно, что подумает папа. Если он запретит мне выходить, я расскажу им с мамой про Амелию и Инея. Не важно, кто их найдет. Главное, чтобы они нашлись.