Рута Шейл: Ключ от послезавтра

– Что там у вас? – заинтересовалась Катя. Янка тоже подошла поближе и испуганно ойкнула, когда покрывало было снято. Остальных увиденное нисколько не смутило. Скорее даже обрадовало.

– О-о, призрак «жуткой дорожки»!

– Это что… Гроб?

– Реквизит. – Денис постучал костяшками пальцев по крышке, которая выглядела пугающе настоящей. – Фанера! В «Искатель» девчонка приезжала – будущий художник по декорациям. Вот и сбацала нам. Издалека вообще не отличишь.

Янка не распознала бы подвох и вблизи. Алая шелковая ткань, по бокам – рюши. Бюджетненько, но броско. Некоторым такое нравится.

Вот же ерунда в голову лезет…

– Дэн, твой выход!

Каверин размашистой мужской походкой направился к сцене. Парик развевался, подол юбки трепетал. Было слышно, как зал грохнул от смеха.

– Садись, накрашу тебя, все равно делать пока нечего, – предложила Кира. Янка устроилась в том же кресле, где до этого перевоплощался Денис. Лицо защекотала огромная кисть.

– Зачем им крышка гроба?

– Для «жуткой дорожки»! Летом Дэн со своими пионерами устраивал. В общем, по вечерам мы собирались у костра. Ну, комары, печеная картошка, песни под гитару… Детям нравилось. Обратно в лагерь, само собой, через лес. Так вот эти черти – иначе не знаю, как назвать – без предупреждения… Закрой левый глаз… Ага, открывай. Размалевались, нарядились в тряпье, набрали полный таз воды и давай из кустов брызгаться. Типа, водяной разбушевался. Только отбились – зомби повыползали. Дэн землей обсыпался и с этой крышкой выскакивал, покойничка изображал. Ой, весело было, так ржали потом! Правый глаз закрой. Ага.

– Интересно. Только сейчас зима, и в лес никто не ходит.

– Я тебя умоляю! Придумают что-нибудь другое. Все, можно смотреть.

Янка повернулась к зеркалу и… тут же отвернулась. Посмотрела снова – с восторженным недоверием. Она выглядела как Инга Лунева. Нет, не так. Она выглядела как сильно улучшенная версия себя. Эти глазищи – Янки Колесниковой? Этот маленький нос, брови вразлет – Янкины? И губы… Удивительно, но они тоже у нее появились.

– Сфоткай меня скорее. – Янка сунула Кире свой мобильный. – Иначе после полуночи я превращусь в тыкву и забуду, что однажды была такой. Лет в сорок стану дурачить этой фотографией виртуальных ухажеров с сайта знакомств.

– Тебе это не понадобится, глупая, – хихикнула Кира, но просьбу выполнила.

В гримерку ввалилась Баба Яга, несколько разбойников и девчонки-русалки. Сразу стало шумно и тесно.

– Ян, сейчас сценка про рабочих, потом ты. – Каверин упал на стул и принялся обмахиваться патлатым париком. – Чтобы я еще хоть раз на себя вот это все напялил… Слушайте, план таков.

По задумке Дениса, «восстание мертвецов» планировалось после дискотеки. Не мудрствуя лукаво – прямо в усадьбе.

– Первый отряд пропускаем, они слишком мелкие. Кать, вы своих пораньше уведите, ладно? Представьте – свет гаснет. Все в непонятках на ощупь ползут по лестнице. И начинается жара…

Дальше Янка не дослушала – убежала на сцену. Надо будет хоть одним глазком взглянуть, что они там напридумывали.

Запрокинув голову, Катя глазела на звезды. Они, конечно, впечатляли, но не настолько, чтобы так долго и пристально на них пялиться. Янка тихонько встала рядом и тоже уставилась в небо.

– Красиво, правда?

– Правда, – кивнула Янка и покосилась на рыжеволосую вожатую. Веснушчатый нос шмыгал подозрительно часто.

– Зря ты ушла. Кто за отрядом следить будет? – похоронным тоном спросила Катя.

За спиной гремела музыка. Дети отплясывали на дискотеке, и Янкина «слежка» относилась скорее к собственному мобильному.

– Думаю, они в безопасности. Единственный выход – здесь. И мы с тобой тоже здесь.

– Тоже верно, – согласилась та и вдруг призналась: – Я вообще не хотела приезжать в эту смену. Петр Геннадьевич уговорил.

– Не хотела? Почему?

– Неужели не понятно? – Катя досадливо поморщилась. – Мне очень нравится один человек. Больше, чем нравится. Только он меня в упор не замечает. Очень давно, – с тяжелым вздохом добавила она.

– А что ты делала для того, чтобы заметил?

– Ой, нет. Что-то делать – это не про меня. Не понимаю я этого делания. Только дурой себя выставлю. Не нравлюсь, значит, не судьба. Если за два года не срослось – хоть наизнанку вывернись.

– Странная у тебя, Кать, логика, – удивилась Янка. – Без боя сдаешься.

– Тебе легко советовать… Ладно, все. Возвращаемся, а то угодим под раздачу ужастиков.