Яник Городецкий: Оранжевое лето

Сет рассмеялся, давно уже забыв, что обещал быть серьезным. Дэмиэн улыбнулся и благодарно кивнул. Махать он не стал, только залился краской под несколько сотен пристальных взоров.

— Стесняется, понимаю. Я тоже стеснялся выходить сюда. Рампа — та же сцена. Но талантливый человек должен быть талантлив во всем… не помню, увы, кто это сказал. Да, еще раз спасибо тебе, Дэм. И кроме того, в моих интересах напомнить тебе, что ты одолжил у меня сто таиров на прошлой неделе. Теперь об этом знает весь город, и потому тебе не удастся отвертеться. Я отвлекся, извините меня. Лохматый мальчик рядом с Дэмом… как бишь тебя… Эван! — Сет продолжал смешить публику и себя заодно. Эван закатил глаза.

— Очень смешно, — пробурчал он.

— Эван! Спасибо тебе тоже и всемирной славы на спортивном поприще… Это ничего, что ты сломал руку, когда балансировал. Я поздравляю тебя, кстати, с успешным снятием гипса. Теперь ты сможешь снова взять ручку на уроке, это прекрасно… Уберешься еще и не раз, сто процентов, тут все переломанные. Иначе никак…И все-таки старайся держать равновесие получше, а не то твоя мама отвернет мне голову.

— Не ври, Хэвишэм! Я делаю грайнд круче, чем ты! — не выдержал мальчишка.

— Беспорядки в третьем ряду! Уведите буйного молодого человека, — шутливо крикнул Сет в сторону. — Я не могу подрывать свой престиж! Откроешь свой скейт-парк и будешь перемывать косточки Сету. Лет через десять… И вообще, не отвлекай меня — не видишь, я сбиваюсь. Лин, Дэмиэн… вы тоже очень много сделали для меня. Я не умею говорить теплые слова благодарности, я умею только трепать языком и острить. На мое счастье, есть одно коротенькое слово, в которое я сейчас вложу много чувства. Спасибо… Спасибо вам всем, — Сет обвел взглядом толпу внизу, и от неожиданного волнения у него перехватило горло. К нему были сейчас прикованы сотни внимательных глаз. Его слушали сотни сосредоточенных скейтеров и просто любопытных горожан, заинтересовавшихся парком. Только сейчас Сет понял, что выступает он перед настоящей аудиторией, и усомнился, что ведет себя правильно. Лицо у него стало озабоченным и неуверенным. Друзья-скейтеры — дюжина знакомых парней и девушек, сбившихся в кучку — похвально смотрели на него. Итан на плечах у Дэма показывал два больших пальца. Сет вгляделся в его доброе широкое лицо и ненадолго задумался. — Да. Спасибо за то, что пришли сегодня сюда. Я… каким бы беззаботным энерджайзером я ни казался, мне тяжело стоять тут сейчас и говорить так, чтобы меня слушали. Уже через какую-то минуту на платформах будут греметь колеса, и это потрясающий звук. Вы меня понимаете… я думаю. Но прежде чем я сам скачусь отсюда и за мной последуют другие, я вспомню еще одного человека, которого с нами сейчас нет — потому что не вспомнить о нем нельзя. Это мой очень хороший друг… наш друг Кристиан Айгер. Я его вспоминаю сейчас без всякой грусти — он бы наверняка не хотел, чтобы его друзья заботились чем-то в такой день. И думаю, он одобрил бы все то, что я только что сказал.

Дэм-младший опустил голову и едва заметно кивнул, вспомнив то давнее лето своего детства. Слова Сета, эхом льющиеся из динамика, скользили мимо, а перед глазами стоял черно-белый снимок — портрет человека с длинным безобразным шрамом на худом лице. Снимок, висящий на стене в его комнате рядом с оранжевым воздушным змеем.

— Ну вот, пожалуй, и все. Будем считать, что красную торжественную ленточку я разрезал, — закончил Сет. Он еще раз осмотрелся кругом, поставил на скейт левую ногу и оттолкнулся в красивой стойке. Ветер упруго толкнулся ему в лицо, и мгновение спустя парень выехал из рампы под одобрительный гвалт и шквал аплодисментов.

Старая битая доска несла его навстречу новому оранжевому лету.