Ирина Вербицкая: Светотень

Рождена подругой ветра!
Поступь иноходца!
Метр за метром — километры…
Быть первопроходцем!

Сизый вечер. Зимний холод.
Сквозь узор на стеклах
Месяц облаком расколот.
Небо в звездах блеклых.

Всё к утру преобразится.
И пройдет усталость.
А пока что вечер длится.
Я ли улыбалась?

Четырехстенное пространство
Удавом душит, хоть умри!
Сжигает душу ветер странствий —
Посланник Моря и Зари,

Угасшей в муках. Зыбки тени.
Навек уходит этот миг.
Не пасть России на колени!
Взорвем поэзией тупик!

Не нашедшие себя,
Не нашедшие.
Никаким к себе путем
Не пришедшие.

В замкнутом кругу проблем —
Сплошь нестоящих.
В лабиринте жестких схем —
Упокоящих.

Серый сумрачный рассвет —
Пресс депрессии.
Жизнь как омут, жизнь как бред. —
Слякоть. Месиво.

Безопорность, пустота,
Сердца выжатость.
Обреченность и тщета.
Свежевырытость

Зазывающих глубин —
Сырость зябкая.
Вспышка боли: клином — клин!
Темень хваткая.

Серый сумрачный рассвет.
Осень стылая.
Недописанный сонет…
— Что ж ты, милая!!!

За тишину, слепую безмятежность.
За легкий снег, танцующий с утра.
Чтоб полной чашей пить земную нежность,
За тихий омут старого двора.

Чтоб не звало безбрежное пространство
И нежило домашнее тепло.
Чтобы во всем царило постоянство,
Чтобы былое снегом замело.

Чтобы потом опять начать сначала.
Пробиться юным трепетным ростком.
Чтоб всей Вселенной было сердцу мало!
Чтоб снова тесен стал родимый дом.

Понять, что тщетно и напрасно
На битву тратятся года,
Что жизнь трагически прекрасна,
Что не достигнем никогда

Ни в чем — высот и совершенства,
Самих себя не превзойдем,
И, ощутив едва блаженство,
В нем поражение найдем!

Понять, что то невыразимо,
Что возвышает и гнетет,
Что Провидение незримо
Из тупика в тупик ведет,

Что призрачны все обретенья,
Что не прозреем никогда,
Что нам не обрести спасенья,
Что счастье — то же, что беда.

Но, несмотря на все сомненья,
Самозабвенно песню петь!
Жизнь превратить в Любви служение.
Пускай с обрыва — но лететь!

Неисповедимая усталость.
Утомленный взгляд печальных глаз.
Сколько этой жизни мне осталось?
Так или иначе — в самый раз.

Сколько было, сколько пережито!
Нрав крутой ничуть не стал смирней.
Консуэло, Кармен, Аэлита.
Окрыленность — до скончанья дней!

Все пройдет. Останется усталость.
Как блаженство смертный сон приму.
Сколько б этой жизни не осталось,
Нет покоя сердцу моему.

Когда гнетет осенний стылый вечер,
И в полуметре не видать ни зги,
Капелью солнца расцветают свечи,
И тает мысль, как на воде круги.

Колеблют пламя призраки желаний,
Мелькает чей — то смутный силуэт.
И больше нет мучительных исканий,
Как будто бы на все готов ответ.

Но разве больше некуда стремиться?
Мне хочется покоя и тепла.
Но сердце бьется! В небе кружит птица,
Струна дрожит… И рвется ввысь стрела…

Вот и в прошлом слепые года.
Вырастаю до звезд, прозревая!
Испытай силу духа, беда!
Ласке ветра всем сердцем внимаю!

Разучилась роптать и рыдать,
Жить на лезвии боли и страха!
Миру сердце в порыве отдать
Я хочу! Не страшит даже плаха!

Стаю взглядом на юг провожу. —
Вновь Янтарную Осень встречаю.
Бабье Лето! Что ждет? — Ворожу.
И с Закатами Зори венчаю!

Я всегда на коне.
Я всегда со щитом.
По плечу — все невзгоды, все горести.
Мне везде хорошо.
Как уютен мой дом!
В сердце — верность и честь,
и все доблести.