Валерий Горелов - Колкая малина

Кто, лакействуя, набил себе мозоли
И пытался медяков поднакопить,
Тот отказался от свободы воли,
А, значит, просто отказался жить.

Весна уж как-то робко наступает,
То запарит, то опять похолодает,
Но муза пробуждения чакры открывает,
А ночь ещё пока прохладу выдыхает.

Воробей на крыше с зайчиком играет,
Зайчишка его тонкие ножки согревает.
Утро задышало, и кругом дурман,
На абрикосе палантин, как розовый туман.

Кисти белые черемух – непорочная фата,
Лёгкий ветер поднимает её нежные края.
Если кто-то крикнет «Горько», засмущается она,
И зальются ярким светом золотые купола.

Если веруешь в Спасение, посиди среди берёз,
В этом месте – избавление от печали и от слёз.
Всем она несёт прощение без укора и суда,
Мира вечного невеста – наша русская весна.

Всё времени подвластно, и кончится весна,
И, как всегда нежданно, наступят холода.
Без всякого сомненья, у мира есть душа,
Которая и будет вместилищем тепла.

Молитесь без причины, любите ни за что,
И помните, что истинно быть всем за одного.
В любое время года пытайтесь превозмочь
Сомнения и страхи, а ближнему помочь.

Первый снег не долетает до земли,
В тягость – говорить и шевелиться.
Назойливо мерещатся шаги
Того, с кем не успели помириться.

За окном туманный силуэт
Осень красками холодными рисует,
А в голове – и не вопрос, и не ответ,
Отчего душа моя тоскует.

Шепот прошлого – холодный, словно рифма,
Которая до срока умерла.
Мне с первым снегом объявилась нимфа,
Она из пережитого случайно забрела.

Краток миг подобного свиданья,
В моей руке холодная рука.
Чему помогут слезы, оправданья
И поцелуй в незрячие глаза?

За ночь снег припорошит поля,
Постельным ситцем ляжет на дороги,
Но не оставит даже лёгкого следа
Образ, сотканный из грусти и тревоги.

Это очень грубая картинка,
Время жить, и время умирать.
Любая жизнь – лишь хрупкая травинка,
Потому спешите вовремя воздать!

Откуда взяться разнице в речах,
Всё как бы и созвучно, и понятно:
У этих звёзды на погонах, а у этих – на плечах,
Но многим это, вроде, глубоко отвратно.

Заяц за собой петлю оставляет
На белом девственном снегу,
А кто-то её сам на шею надевает,
Пристроив на осиновом суку.

Ведь, вроде, это рядом – судить и рассудить,
Но только лучше за подобное не браться:
От искушения казнить до умения простить —
Путь, где человеку просто потеряться.

Август – лета чародей, в косу золото вплетает
И сладким мёдом манит за собой,
А к кому-то в это время двери открывает
Что-то в чёрном балахоне и с косой.

Вроде горн кузнечный – основа всех основ,
Колыбель горящего металла,
И пионерский горн из далеких детских снов,
В корнях у них, наверное, общее начало.

Мы ничего уже не в силах искупить
И трусим рвать сорняк в словесном огороде,
Но когда-нибудь придется схоронить