Надежда Мельникова: Письма к небу. Сборник стихов

Ведь каждый день иглою наркомана
Ты губишь у себя надежду,
И в тяжком плене адского тумана
Ты уж не сможешь быть таким, как прежде.

Я говорила, ты погибнешь,
Ты говорил: «Я буду жить.»
Ну а теперь ты, все же, видишь,
Что жизнь должна я погубить.

Ты повторял свои ошибки,
А я прощала вновь и вновь.
И парню стало все понятно.
И застывает в жилах кровь.

И вдруг тот парень спохватился,
Поверил всем ее словам.
И страх по жилам прокатился.
И он упал к ее ногам.

Через 30 лет
По живой земле
Я пойду и найду свободу,
И босой ногой
По сырой траве,
Не заметив, размажу тревогу.

Солнца яркий луч,
Осветив мой путь,
Будет мне верный посредник.
А ночной туман
Мне излечит грудь.
Мне предсказал волшебник.

Много лет уже
Я не видел свет,
Одиночеством я наказан.
В четырех стенах
Слышен тихий бред.
Я к цепи, как собака привязан.

В эту ночь во тьме
Будто бы легко,
На душе разыгрался праздник.
Почему же мне
Не сказал никто,
Что мне 30 лет до казни…

Я по минутам
Считал все года,
Когда обрету я свободу.
А волшебник тогда
Обнадежил меня,
Он про все говорил беззаботно.

Под звонкие нотки
Свирели его,
Танцуя, я душу продал.
И как ни старался
Умаслить его,
Про казнь ни чего не поведал.

Утром резкий свет
Разбудил меня.
Объявили спокойно – свободен.
Этот странный жесть
Удивил меня,
Но душа не забыла тревогу.

Словно все со мной
Было как всегда.
Улыбается небо и дразнит.
Но волшебник тот
Не сказал тогда,
Что мне 30 лет до казни…

Однажды теплым летним утром
Жена услышала слова
(По телефону муж шептался,
Не про служебные дела):

– Здравствуй, ласточка родная.
Очень встретиться хочу.
И жена тут догадалась:
«Эх, подруга! Проучу!»

Муж подходит к ней с улыбкой:
«Нам звонила твоя мать.
Говорит, что захворала.
Надо срочно к ней слетать!»

А жена в отказку сразу.
Что ж ты сделал, негодяй!
И в порыве злости грубой
Размахнулась, невзначай.

Как Раскольников ударив
Топором, и под диван.
За разбитые надежды,
Получай же за обман!

Ждет теперь когда подруга
К ее дому подойдет.
Чтобы время шло быстрее,
В чай отраву тихо льет.

Вот на стол уже накрыла,
И подруга подошла.
Дверь открыла, напевая:
«Здравствуй, вовремя пришла.

Как давно не заходила.
Заболела что ли ты?»
Ну а та не понимает:
«Разве не у мамы ты?»

– Что ты, что ты, дорогая,
Проходи скорее в дом.-
И с ухмылкою такою
Помахала топором.

Проводила гостью в кухню,
Усадила, говоря:
«Вот чаек попей, подруга,
Ведь зашла то ты не зря.»

Куда-то странно удалилась.
«Подруга явно не в себе.
Что же с мужем-то случилось?
Что-то так не по себе.»

– Пей же чай, подруга детства.
Пять минут осталось мне.
Та у зеркала стояла,
Брови красила себе.

Карандаш вдруг выпал на пол,
Покатился под диван…
Подруга хочет наклониться,
Но глаза застлал туман…

Тут жена, увидев явно,
Что она уж вся дрожит,
Мерзким голосом сказала:
«Там любовник твой лежит!»

И подруга не успела
Даже просто закричать,
В сердце нож вдова всадила:
«С вами нужно так кончать!»

Лужа крови теплой, алой
Тихо струйкой потекла.
На нее жена, любуясь,
С мужем рядом прилегла.

Сон сморил жену устало,
И отрава в кровь вошла…
Так троих в крови лежащих,
Их милиция нашла.

На земле нет места горше,
Нет страшнее ничего,