Виталий Ханинаев - Три яйца, или Пистолет в задницу

закрыл свои глаза.

А я родился в сентябре.

Сентябрьская слеза.

След не оставлю на земле.

Лицо нетрезвое.

Сегодня всадник не в седле.

А лошадь резвая.

1985 год

* * *

Светлане Ковалевской

Я измучен дешевыми ласками

и устал слушать всякую чушь

тех, кто лица скрывает за масками,

на которых помада да тушь.

Но поет во сне Кореневский хор,

что есть девушка - чистый алмаз.

Отпустил коня, да спустился с гор...

Полюбил, да взлетел на Парнас.

Не умел любить, как положено,

запульсировала кровь в висках.

Полюби меня, нехорошего,

обними меня да приласкай.

Четверть века мне, даже более.

А дорога моя неверна.

Ночь. Тебя хочу аж до боли я.

Ночь прошла. Снова день, как вчера.

Только в душу мне червь, как чей-то нож,

тычется, голый нерв теребя.

Может, нет любви, может быть, все - ложь...

С Новым Годом и счастьем тебя.

Про тебя скажу, мою сладкую,

я уверен, что год принесет

тебе счастье в дом и жизнь гладкую.

Будет добрым к тебе новый год.

Про себя скажу, парня пришлого,

я уверен, уже никогда

лучше старого года прошлого

не пройдут остальные года.

Про себя скажу, парня нервного,

я измотан от жизни такой.

Кто укажет мне путь до верного,

может, он - за далекой рекой.

Кто залечит мне раны старые

и беду отведет от меня.

Может, сбудется, может, встану я

во весь рост и окликну коня.

Посмотри, как с гор конь несется вскачь,

как летит он к твоим ногам,

как он примет нас, смейся или плачь,

и умчит нас к другим берегам.

В стороне чужой выпал белый снег,

а под снегом - цветы и река...

Оборвался сон. В темноте ослеп,

и болят почему-то бока.

Разбудив себя окончательно,

я сумел полностью осознать,

что ничем жизнь не примечательна,

что весна показалась со сна...

Я, изрезанный праздничными ласками,

твоего не оставил следа,

взял мольберт с ритуальными красками

и уехал в далекую даль.

декабрь 1985

ГОДОВОЙ СТИХ К***

Ильичево кино учит нас понимать,

что не нужно, что просто красиво.

Жизнь течет, как вино, мне уже 25,

я не знаю, на что тратить силы.

25 лет свои я кладу на ладонь,

холодеет душа от мороза.

Вдруг огонь, след любви, а потом только

вонь,

на ладони - кристаллик навоза.

Мне наскучило пить, видеть сны и читать,

я бедою залит, как водою.

Мне уже 25, я устал сочетать

молодость со своей бородою.

В 25 лет свои я имею жену,

малышей - двух чудесных детишек...

Я у глажки в тюрьме, я у стирки в плену.

Мне ни ниже нельзя, и ни выше.

Каждый раз в семь утра я сбриваю усы,

и по шее тру бритвой до боли.

Мысль приходит - пора красный змей

полосы

лезвием отчеканить на горле.

Ручеек алых брызг, мне тебя не сдержать.

И ни капли во мне нету воли,

чтобы каплям ручья литься воли не дать.

Не осталось ни мысли, ни боли.

До свиданья, мой друг. Что тебе пожелать?

В этой жизни любовь только свята...

А я только теперь полюбил в 25,

но у этой любви жизнь отнята.

В ванне синий лежу, в голубом мираже

отражаются листья и осень.

Мне всего 25, но не будет уже

26, 27, 28...

март-декабрь 1986 года

* * *

Зима, почти две осени,

две весны, два лета.

Ах, леты, годы, леты,

уйдут все до одного.

Когда сотрешь мой голос

ты с этой кассеты,

поймешь, что не осталось

на память ничего.

Ты ходишь где-то рядом,

тебя со мною нету.

Понять все это трудно,

и жить так нелегко.

Когда сотрешь мой голос

ты с этой кассеты,

поймешь, что не осталось

на память ничего.

Кому-то будет счастье,

тебя ведь кто-то встретит.

А мне такое счастье

уже не суждено.

Когда сотрешь мой голос

ты с этой кассеты,

поймешь, что не осталось

на память ничего.

Уеду вдаль от дома,

к Черному морю уеду,

а там в Новом Афоне

солнце стоит высоко.

Когда сотрешь мой голос

ты с этой кассеты,

поймешь, что не осталось

на память ничего.

Ни моря нет, ни лета,

ты не со мной, я - где-то.

Люблю тебя и только!

И больше никого.

Когда сотрешь мой голос

ты с этой кассеты,

поймешь, что не осталось

на память ничего.

18 октября 1986

* * *

Я слегка прибалдевший сегодня,

но пока не свихнулся совсем,

Вновь перрон, снова он, город Сходня,

улица Ленина, 27.

И зажмут меня братья в объятья,

и отложат на завтра кино.

И зашелестят листья и платья,

и польются дожди и вино.

Мы споем эту песенку дружно,

позабудем на время дела.