Юлий Ким - Светло, синё, разнообразно… (сборник)

ГЕРЦОГ. Да боюсь, ты не сумеешь…

КЛЕРОН. Я актриса – я умею всё.

ГЕРЦОГ. Например, стрелять…

Клерон внезапно хватает сложенный веер, как пистолет, и – пам! пам! пам! – «стреляет» из него в Герцога не хуже Юла Бриннера, то есть быстро и в разных позах.

КЛЕРОН…а также в темноте через плащ, на скаку из-под брюха и по отражению в зеркале с обратным наведением.

ГЕРЦОГ (подняв руки). А все равно они…

КЛЕРОН (закрывает ему рот). Все-то ты знаешь…

ГЕРЦОГ. Клерон, я старше тебя на тысячу лет.

КЛЕРОН. Да? А ты знаешь, сколько мне?

ГЕРЦОГ. Женщин обычно не спрашивают…

КЛЕРОН. А я сама скажу. Я была Орлеанской Девой, а до нее Клеопатрой, а еще раньше – Еленой Прекрасной, это четырнадцатый век до нашей эры! Хороша старушка?

ГЕРЦОГ. Да!.. Да!..

Музыка.

Только что уехали Герцог и его первый министр. По авансцене по очереди пробегают:

ЭМИЛИЯ. Уехали!

БАБЕТТА. Уехали…

ЛЕНАУ. Уехали.

РАТЕНАУ. Уехали. За дело, господа, за дело, за труд! Раз, два, раз, два – учите новые слова. Разум, Достоинство, Просвещение! Разум, Достоинство, Просвещение! Прима, секунда, терция! Эники, беники, цукетеме. Я иду искать, кто не спрятался, я не виноват.

ЛЕНАУ. Что вы мелете, барон?

РАТЕНАУ. Самое главное – Достоинство. Что такое Достоинство? Вот идет человек достоинством в один мильон. Вот идет человек достоинством в пять мильонов. Вернее, едет. Вернее, его несут. Под балдахином. А вот идет человек достоинством в три копейки. Вернее, ползет. А скорее всего, лежит. И не под балдахином, а под столом. Почему? Потому что нет Разума. Самое главное – Разум. Это раньше были одни инстинкты. То есть люди жили и воровали как-то бессознательно. Зато теперь надлежит отдавать себе отчет. Для чего и необходимо Просвещение. Ах, просвещение, просвещение, как все-таки оно нам нужн о ! Надо! Надо уметь читать и писать! Чтобы было что умножать. И складывать. Вы согласны?

ЛЕНАУ. Я солдат. Не надо стрелков – не будет стрелков. Надо земледелие – будет земледелие, сказано – сделано. В любом случае необходим облог налогом.

РАТЕНАУ. Прогрессивным налогом, барон, прогрессивным! За работу, господа, за дело, за труд! Пора покончить с паразитизмом высших олигархических слоев в период первоначального накопления путем более смелого обращения капитала…

ЛЕНАУ. Что-что?

РАТЕНАУ. Так, пустяки. Рецидив ясновидения. Всегда немного опережаю свое время. Вы что-нибудь придумали со своими земледельцами?

ЛЕНАУ. Куда торопиться. Впереди целая неделя.

РАТЕНАУ. М-да, тяжелая трудовая неделя. А для них – медовая.

ЛЕНАУ. Да, я им завидую, а вы?

РАТЕНАУ. Чему завидовать, Ленау? Пыль, грязь, провинция… пироги.

ЛЕНАУ. Ветер, солнце, красавица, а не то что…

РАТЕНАУ. Не «не то что», а – «не та кто». А та, кто…

ЛЕНАУ. Не та. Вот так-то. Всегда.

РАТЕНАУ. А не должно бы! Ой, не должно бы! Достоинство и Разум, Ленау, ведь они вопиют!

ЛЕНАУ. А они себе едут. Уже, наверное, в Гроссбурге.

КЛЕРОН (перед толпой).

Овация.

АНСАМБЛЬ

Дорогие гости! Пожалуйте к столу!

КЛЕРОН (вполголоса). Как?! Опять?! Но мы же час тому назад…

ГЕРЦОГ. То в Дворянском собрании. А здесь магистрат. Впереди еще купечество и духовенство. Советую распределить силы.

КЛЕРОН. Раньше надо было предупреждать. Силы небесные! Неужели опять пироги?!

ГЕРЦОГ. Национальное блюдо Гроссбурга.

КЛЕРОН. И это в эпоху просвещения! Такая примитивная кухня?

ГЕРЦОГ. Зато у нас хорошо с философией.

БАРОНЫ и ГЕРЦОГИНЯ. Во время этого и следующего разговоров время от времени поодаль показывается БАБЕТТА, подслушивая и подглядывая.

ЭМИЛИЯ. Муж всегда говорил: необходимы перемены и перемены. Я очень рада. Но, генерал, чем же вы теперь будете командовать?

ЛЕНАУ. Земледелием, ваша светлость.

РАТЕНАУ. А зачем нам, маленькому Гроссбаху, вооруженные силы? Рядом Мекленбург, он всегда нас защитит, а наш крестьянин должен пахать, а не воевать. Это вообще гораздо выгоднее экономически.

ЛЕНАУ. Я согласен.

ЭМИЛИЯ. И еще я очень рада, что у нас будет Академия. Муж всегда говорил: в эпоху Просвещения просвещение необходимо.