Лилия Алексеева: Небесные сполохи и земные заботы

«Мы никогда не должны забывать, — говорил один из создателей квантовой механики Луи де Бройль, — что каждый успех нашего познания ставит больше проблем, чем решает».

В природе есть свои рекорды и свои стандарты, те и другие изменяются со временем.

Русская Никоновская летопись рассказывает о 1371 годе: «Того же лета бысть знамение в Солнце, места черны по Солнцу, аки гвозди…» Очевидно, солнечные пятна просматривались тогда простым глазом. О «стаях птиц», которые временами появляются на солнечном диске, сообщают и древние китайские летописи. Удивительно, что жители Западной Европы, которые не могли не видеть тех же пятен невооруженным глазом, с Солнцем их не связывали. Так, в VIII веке восемь дней подряд видно было на Солнце большое черное пятно. Ученые объявили, что это пятно — планета Меркурий. Меркурий действительно иногда проходит по диску Солнца, но пересекает его всего лишь за несколько часов. Другое расхожее объяснение, которое давали в Европе видимым пятнам на Солнце, — появление паров между Землей и Солнцем. Историки науки полагают, что взглянуть непосредственно на происходящее и осознать существование пятен на Солнце европейцам мешала их религия и философия, которые объявляли Солнце совершенным. Память о расставании с этим предрассудком — поговорка: «И на солнце есть пятна». Истину выяснил в 1610 году знаменитый Галилео Галилей, направив на Солнце изобретенную им подзорную трубу.

Но вскоре после этого открытия о пятнах перестали писать, им перестали удивляться, иссяк поток сообщений о полярных сияниях. Это все служит косвенным свидетельством сильного уменьшения активности Солнца. Поэтому ряд исследователей считает, что с 1645 по 1715 год пятен на Солнце практически не было.

Сейчас периоды, когда на диске Солнца не видно ни единого пятна, бывают тоже, но длятся они дни, недели, очень редко — месяцы. Крупные пятна, которые можно увидеть невооруженным глазом, появляются и теперь, но это единичные, сравнительно редкие явления. Такое случается иногда вблизи максимума солнечной активности. Было видно пятно в 1982 году, можно было заметить пятна при всплеске солнечной активности все в том же аномальном 1972 году.

Как мы уже знаем, в 1972 году произошла уникальная по силе вспышка на Солнце, но этот год не был годом очередного максимума солнечной активности. И в этом есть некоторая закономерность: грандиозные солнечные вспышки случаются не в годы максимума, а в периоды между ними. И это все при том, что годы максимума — это годы мощных и частых вспышек, но не уникальных. Еще парадокс, который до конца пока не понят. Очень «тихий» в магнитном отношении день, когда магнитные возмущения минимальны, легче найти в год максимума солнечной активности, чем в год ее минимума. Так что в годы максимума часты не только магнитные бури — самые мощные магнитные возмущения, но и самые «магнитоспокойные» дни. Но, конечно, грандиозные вспышки влекут за собой и грандиозные магнитные возмущения — бури на Земле.

О полярных сияниях «не на месте» мы уже говорили. Назовем здесь лишь одно происшествие: 4 февраля 1872 года полярные сияния были видны в Египте, Индии, Гватемале.

Текущая специальная литература по различным видам полярных сияний не отмечает, чтобы при них на поверхности Земли возникали какие–либо экзотические явления. Однако наблюдатели прошлого об этом упоминали. Один из них — русский исследователь Севера К. Д. Но–силов, который в качестве метеоролога зимовал в конце прошлого века на Новой Земле (надо сказать, что К. Д. Носилов больше известен как этнограф — его статью о народном театре у вогулов пересказывал больной А. П. Чехов Л. Н. Толстому, зашедшему в клинику навестить его). Носилов сообщает о сильном полярном сиянии нечто для нас неожиданное: «Это было ужасное и вместе с тем приятное зрелище, знакомое только полярному человеку… Оно разыгрывается совсем не так, как на линии Петербурга или Архангельска, — над самой головой зрителя… Игра огней придавала всему северному сиянию большую подвижность… и, казалось, все те слои воздуха, где горело, колыхалось, тухло и разгоралось это чудное явление, колыхались вместе с ним, захватывая нижние слои воздуха; лента спускалась на тысячи метров ниже, приближалась к поверхности моря, к острову, еще ярче освещала его льды, казалось, вот она спустится, обожжет этот вспыхивающий под ней снег, коснется нас, и мы прижимались невольно к стене дома. Но морозный воздух не колыхался, свеча горела, не колыхнув пламенем; явление, не достигнув, казалось, каких–нибудь ста сажен земли, таяло, прекращалось, и лента снова поднималась, начинала погасать, чтобы дать место другой…