Знание-сила, 1999 № 05-06

Сергей Романенко

Двадцатый век кончается так же, как и начинался, – войной на Балканах, войной между южно-славянскими и балканскими народами, во многих местах проживавшими и проживающими совместно, за национальное самоопределение. Но если в начале нашего столетия эти народы боролись и воевали за освобождение от внешних инонациональных поработителей (многие южные славяне – сербы, хорваты, черногорцы, словенцы, босняки – в разные периоды вдохновлялись идеей образования единого государства, которое, как они полагали, принесет им всем национальную свободу), то ныне они конфликтуют друг с другом в процессе распада этого государства. Трагедия южно-славянских и балканских народов, их государств и национальных движений состоит в конце XX века в том, что они не могут ни жить вместе, ни цивилизованно договориться и мирно разойтись.

Международному сообществу после двух мировых, трех балканских войн и событий 1991-1999 годов – четвертой балканской войны, пришлось расстаться с двумя иллюзиями. Первая – о возможности разрешить этнотерриториальные конфликты между этнически родственными народами, объединив их водно государство. Вторая – о тождественности национальной независимости, демократии и рыночных реформ, о том, что они автоматически обеспечивают мир после распада многонациональных коммунистических государств. Иллюзорность этого представления подтверждает развитие как постсоветского, так и постюгославского пространства после 1991 года.

Вся история народов, населявших Балканы и создаваемых ими государств, – это история бесконечных попыток найти единственно верное соотношение между этническими территориями и границами государств. Причем как в региональном (Сан-Стефанский мир и Берлинский трактат после русско-турецкой войны 1877- 1878 годов, Лондонский после первой, а также Бухарестский и Константинопольский мирные договоры после второй Балканской войны), так и в общеевропейском масштабе (Версальская и Ялтинская системы с признанием территориальных изменений после Первой и Второй мировых войн). Эти документы фиксировали сложившееся в результате войн соотношение сил, но никогда не могли удовлетворить все стороны. Каждая сторона продолжала считать себя обиженной и выдвигать не только старые, но и новые этнотерриториальные претензии. До сих пор любой новый мир на Балканах содержал в себе зародыш грядущей войны, а урегулирование – неизбежность нового передела.

Причин такого положения было несколько. Во-первых, на одной территории долгое время жили вместе народы, каждый из которых мечтал о собственном государстве и каждый отказывался признать не только права, но и само существование меньшинств, с ним живущих. Во-вторых, административные и межгосударственные границы часто пролегали через места проживания одного этноса; албанцы оказались в трех-четырех государствах; внутри Югославии люди разных национальностей жили и вместе и «чересполосно». Кроме того, идеологию и психологию национальных движений во многом определяли мифы и легенды о былом величии каждого народа, о некогда существовавшем великом государстве и, следовательно, об историческом государственном праве, распространявшемся на возможно большую территорию. Сербы вспоминали о Душановом царстве не реже, чем хорваты о своем средневековом королевстве. Поэтому нерушимость границ и политическую стабильность региона приходилось обеспечивать и региональными союзами, которые великие державы стремились использовать в своих целях: Малая Антанта в 1920-1938 годах. Балканский пакт в пятидесятые годы.

Создавался замкнутый круг: противоречия между мировыми державами, не отказавшимися от соперничества, стимулировали внутрибалканские межэтнические конфликты; конфликты же, в свою очередь, обостряли отношения между мировыми державами. Таков был ход событий и между окончанием русско-турецкой войны 1878 года и началом Первой мировой войны, и между Первой и Второй мировыми войнами, и в девяностые годы. Исключением можно считать период 1945-1991 годов, когда всякое стремление к национальному самоопределению жестко подавлялось и внутри стран (с коммунистическими режимами И.Броза Тито, Э. Ходжи, Т.Живкова, Н.Чаушеску), и логикой жесткого блокового противостояния, которое сохраняло нерушимость и неприкосновенность границ.

Внутригосударственные межэтнические и региональные кризисы на Балканах возникали иногда «в такт» с общемировыми тенденциями, иногда вопреки им – но всегда кризисы и порождавшие их процессы имели собственные причины.