А вот что рассказал опытный педагог Алексей Юрьевич Соловьев, некогда проработавший вожатым пятнадцать смен в пионерлагерях и недавно решивший тряхнуть стариной: «Раньше подготовка воспитателей везде была очень высокой. Новый воспитатель попадал в уже сложившийся коллектив и если с чем-то не справлялся, его тут же подменяли более опытными людьми. Сейчас ситуация принципиально другая. Среди воспитателей много случайных людей, не имеющих педагогического образования и опыта работы с детьми. Просто им захотелось отдохнуть заодно со своим ребенком по льготной цене или немного подработать. Среди них немало таких, кого вообще, по-моему, к детям подпускать нельзя! У нас в лагере, например, все педагоги курили. Я, наверное, был единственный некурящий. Ну, и какая борьба с курением будет в таких отрядах? Естественно, никакой! Весь лагерь, от мала до велика, курил. Зайдешь в корпус, где живет человек триста, все прокурено насквозь, дышать нечем.
А еще была молодая пара «воспитателей», гордо заявлявшая всем, что у них «гражданский брак». Когда мы приехали в лагерь, их больше всего беспокоило не то, как разместятся дети, а совсем другое: выделят ли им на двоих общую кровать. И отвоевав ее, они успокоились. Эта сладкая парочка сама постоянно дымила, и, естественно, половина детей в их отряде не расставалась с сигаретами.
Точно такое же попустительское отношение было и к выпивке. Однажды я увидел выпивших ребят из другого отряда. Привел к воспитателю, передал с рук на руки и не успел отойти, как слышу слова воспитателя: «Да ладно, не обращайте внимания на этого идиота!»
Еще одно тяжелое впечатление поджидало Алексея Юрьевича по вечерам. В лагере каждый вечер устраивалась дискотека. И именно на это время обычно назначался педсовет, так что следить за детьми было практически некому. А на дискотеку валом валили местные парни — кто с пивом, а кто и с водкой.
— То есть как? — изумилась я. — В детский лагерь приходили посторонние?
— А вы разве не знали? — в свою очередь изумился он. — Сейчас это распространено чуть ли не повсеместно. Разве что в каком-нибудь военном городке по-другому. И наши детишки оказываются в очень опасной ситуации. Представьте себе: темно, грохочет музыка, общий психоз, некоторые дети танцуют абсолютно непристойные танцы, раздеваясь почти догола и изображая в танце постельные сцены. Другие на это смотрят, пытаются подражать. Наверное, не все понимают истинный смысл подобных телодвижений, но в любом случае, ничего душеполезного в этом нет. Ну, а разгоряченные напитками местные жители начинают обхаживать девочек, тянут в кусты... И все это никого не волнует! Даже если администрация лагеря приглашает милиционера следить за порядком, он озабочен только тем, чтобы не было драк. А детский разврат — это теперь не по его части. Я наведывался и в соседние лагеря. Везде одна и та же картина.
Алексей Юрьевич на вечерние педсоветы не ходил, а бегал с фонариком вокруг танцплощадки. Наткнется на парочку в траве — освещает ее, чтобы понять, не из его ли отряда девочка. Ведь родители доверили ему детей, и он считал своим долгом доставить их в Москву в целости и сохранности. Но такой «ненормальный» он был там один. Остальные воспитатели поднимали его на смех. Никто не видел в поведении детей ничего зазорного.
— Да о чем говорить, — вздохнул, завершая свой невеселый рассказ, Алексей Юрьевич,— если самый опытный педагог лагеря, шестидесятилетняя женщина с двадцатипятилетним стажем работы в детском саду, принимала участие в капустнике и, задирая перед ребятами юбку, пела голосом Пугачевой, что она «мадам Брошкина»! Когда видишь такое, то понимаешь, что это фатально...
Так что я сейчас ни за что на свете не послала бы ребенка в светский лагерь. Только в православный — и то будучи уверена, что это не просто вывеска.
А вообще-то 13-16-летние дети еще с большим удовольствием проводят лето с родителями. Почему бы не насладиться этими мгновениями? Кто знает, повторятся ли они еще когда-нибудь? Ведь окончив школу, ребенок, вполне вероятно, будет предпочитать летний отдых с друзьями. А вам останется лишь сожалеть, что вы торопили события и недостаточно ценили его общество. Лучше не жить по поговорке: что имеем — не храним, потерявши — плачем...
В последние годы все больше людей приходит в церковь. По крайней мере, в Москве это уже ощутимо. Достаточно побывать в воскресенье на литургии. По многим лицам видно, что эти люди еще недавно если и заходили в храм, то лишь по большим праздникам, а многие даже по праздникам сюда не заглядывали. А теперь вместе со всеми поют «Символ веры» и деловито прикладывают к иконам маленьких ребятишек. А сколько детей причащается! Такое скопление малышей еще пару лет назад наблюдалось только в тех храмах, настоятели которых славятся своим умением работать с молодежью. А сейчас и там, где совсем недавно детей почти не было, юные причастники исчисляются десятками. В «молодежных» же приходах малышам несть числа. Кое-где (например, в храме Николы в Кузнецах) они прямо-таки роятся. Их, по-моему, с каждой неделей становится больше.
Читать дальше