Дэвид Ренсин: Не отступать и не сдаваться. Моя невероятная история

Пять тысяч метров – это двенадцать с половиной кругов по стандартному четырехсотметровому стадиону. Когда оставались два последних круга, стало понятно, что мы с Брайтом сильно оторвались. Я решил, что у меня есть все шансы на победу. Но бегун, которого я обгонял, допустил ошибку: вместо того чтобы немного сместиться влево, он пересек дорожку и ушел вправо. В результате мы столкнулись, и я упал. Поднявшись и еле сдерживая ярость, я рванул ближе к внутреннему кругу. Я нагнал Брайта на финишной прямой, но судьи уже опустили флажок, знаменуя окончание забега. Я до сих пор считаю, что была ничья, однако хронометристы решили, что Брайт обошел меня на несколько дюймов. Я ничего не мог с этим поделать.

Я всегда знал, что когда-нибудь удача отвернется от меня. После первой победы я в течение трех с половиной лет непременно занимал первое место во всех забегах. Вместе с тем я понимал, что неизбежен тот день, когда я не смогу коснуться финишной ленточки первым. И часто думал о том, как же я буду себя чувствовать в этот момент. Буду ли опозорен? Обижен? Зол? Честно говоря, я не знал ответа на этот вопрос.

Обычно я выигрывал забеги с преимуществом в десять, двадцать или тридцать ярдов. Я был на седьмом небе от счастья. Меня поздравляли друзья, родители довольно хлопали в ладоши, моя девушка бросалась меня обнимать. Я давал интервью для радио и смотрел, как друзья и родственники других спортсменов пытаются их утешить. Я представлял себе, как бы чествовали того, кто пришел раньше меня, – и размышлял о том, нуждался ли бы я, проиграв забег, в поддержке и утешении.

Когда это момент настал, я был полон решимости все сделать правильно. Уступив пальму первенства, я хотел принять этот факт с легким сердцем, поэтому от души поздравил Брайта с победой. Я обнял его за плечи и сказал: «Это было потрясающе, и ты заслужил первое место». Говоря это, я улыбался. Его родители, стоявшие рядом, открыли рты от удивления. А потом его мама обняла меня. И это было совершенно правильно. Если ты вложил все свои силы, но проиграл, что ж поделать? Не умирать же от этого. Уходил я со стадиона с полным осознанием того, что могу спокойно справиться с фактом проигрыша. И в тот момент моя самооценка была выше, чем если бы я пришел первым.

Мускулы сегодняшних атлетов развиты гораздо сильнее, у них более продуманные программы тренировок и более легкие кроссовки. Но некоторые из спортсменов так и не научились правильно проигрывать. Возможно, причина – в том внимании, которое пресса привлекает к соревнованиям, или же в денежном вознаграждении медалистов. Я бы не удивился, если бы сегодня кто-то, выиграв золотую медаль и предвкушая получение чека, подумал: «Я миллионер!» Но мы сражались из любви к спорту. Конечно, спортсмены и тогда могли прибегать к допингу, но никому и в голову не приходило мошенничать или вредить своему здоровью. В наше время мы просто хлопали того, кто оказался быстрее, по спине, желая ему всего хорошего, и все.

Сегодня же, когда я вижу спортсмена, который хоть и не плачет в открытую из-за проигрыша, но сидит на земле, опустив голову и ощущая свое ничтожество, а может, и злясь на себя, это разрывает мне сердце. Это ужасно.

Да, я проиграл забег Норману Брайту, но зато выиграл следующий, и еще один, и еще, и еще. Я постоянно находился в свете прожекторов. И мое признание или слава, называйте как хотите, всегда оставались со мной, неважно, выигрывал я или проигрывал. Уж если вы на вершине, то вы на вершине. Ваши достижения реальны. Их у вас уже никто не отнимет.

С того забега я начал медленно, но верно двигаться к членству в олимпийской сборной и участию в забеге на 5000 метров в Берлине. Этого никогда бы не произошло, если бы я не пообещал своему брату Питу всегда помнить о своей истинной цели.

У каждого из нас бывают взлеты и падения, но по большому счету все в мире происходит к лучшему.

Я, кстати, не победил на той Олимпиаде в гонке на 5000 метров. Но стать членом команды и не выиграть – все равно что, приземлившись на Луне, споткнуться о камень и упасть. Невелика беда! Вы же все равно на Луне.

Получив стипендию для атлетов, я стал студентом Университета Южной Калифорнии и начал бегать на милю, но, отправившись однажды кататься на лыжах, повредил колено и связки голеностопа и на три месяца вышел из строя. Однако в самом конце бегового сезона, поскольку я был олимпийцем, меня как первокурсника пригласили на большой турнир в Принстон, где мне предстояло бежать две мили. Тогда-то я и выиграл свой первый национальный титул.