Роже Дадун: Фрейд

(Minima Moralia, Пайо, 1980) Альбер Бегин

Эта доктрина (психоанализ) опирается, как мне кажется (по крайней мере в ортодоксальной фрейдовской школе), на метафизику, более близкую XVIII веку, чем романтизму: несомненно, сознание и подсознание обмениваются своим содержанием, но цикл, составляемый этими двумя частями нас самих, является закрытым, чисто индивидуальным (даже если мы признаем, как этого хочет фрейдизм второго поколения, сохранение образов, полученных по наследству). Романтики же полагают, что неясная сторона жизни постоянно связана с другой реальностью, более широкой, отвечающей внешним и внутренним проявлениям индивидуальной жизни.

(Романтическая душа и сновидение. Жозе Корта, 1946)

Ганс Беллмер

Некоторые надеялись, что ... вопрос иррационального окажется под покровительством неясных, религиозных, парарелигиозных, мистических умозрительных рассуждении. Но это неизвестное было выведено из-под них, подверглось страстному изучению в самой сути человеческого существования; оно стало экспериментальным.

(Краткая анатомия психического бессознательного или анатомия образа. Неясная область. 1978)

Эрнст Блох

Чего хочет Фрейд - это заставить разум пролить свет на бессознательное, заторможенное, очистив таким образом человека от остатков лицемерия, за которыми скрывается настоящая причина любого невроза. Свет дня, который должен наступить, высветит либидо каждого, "трудности" культуры, у которой на первый взгляд мы не увидели бы недостатков, если бы не очистительное дыхание психоанализа.

(Принцип Надежды, t.i. Галлимар, 1976)

Андре Бретон

Очевидно, лишь благодаря большой случайности в настоящее время была выведена на свет часть интеллектуального мира, на мой взгляд наиболее значительная, о которой мы и не подозревали. Следует быть благодарным за это открытиям Фрейда. На вере этим открытиям сформировалось определенное общественное мнение, благодаря чему исследующий человека может развивать свое изучение, уверенный в том, что он сумеет опереться не только на общеизвестные вещи. Воображение, вероятно, наконец начнет обретать свои права. Если глубины нашего разума' заключают в себе необыкновенные силы, способные увеличить силы поверхностные или победоносно бороться с ними, есть резон извлечь их, вначале овладеть ими, чтобы затем подчинить их, если есть необходимость, контролю нашего разума.

(Манифест сюрреализма. Идеи, 1967 "Манифест сюрреализма", 1924)

Норман О. Броун

Для чего Фрейд? Для того, кто тесно связан с западными традициями в области морали и рациональности - тяжелое испытание знакомиться с доктриной, предлагаемой нам Фрейдом... Достичь понимания фрейдовской мысли, все равно o что второй раз откусить от запретного плода...

Я полагаю, что только психоанализ позволяет связать различные направления современной мысли - в области поэзии, политики и философии, вскрывающие бесчеловечный характер нашей цивилизации и отказывающие оставить надежду на наступление лучших времен.

(Эрос и Танатос. Деноэль. - Л. Н., 1971)

Психоанализ начался, встав рядом с империализмом, с просвещением, погрузившись в глубины мрака, он нес луч света... Психоанализ закончился, признав, что принцип реальности - это Люцифер, владыка тьмы, владыка, этого мира, регулирующий принцип, господин сумерек этого мира...

Свобода. Фрейд - великий освободитель, освобождающий нас аг принципа реальности. Свободная беседа; свободные ассоциации, скачущие мысли, спонтанные движения.

(Корпус любви. Деноэль - Л. Н., 1968)

Робер Кастель

Утверждение о существовании особой связи между психоанализом и ниспровержением является предрассудком, который нам дорого обходится. "Однажды произошла психоаналитическая революция": эта сказка тешит иллюзиями и усыпляет лишь детей.

(Психоаналитизм - Психоаналитический Порядок и Власть. Масперо, 1973)

Жиль Делёз, Феликс Гаттари

Как интересно это приключение психоанализа. Он должен был бы стать гимном жизни, чтобы не потерять своего значения. Практически он должен был научить нас воспевать жизнь. Но он издает самый печальный и нестройный клич смерти: эйяпопейя. Фрейд с самого начала, вследствие своей двойственности влечений, постоянно пытался ограничить открытие такой субъективной и жизненной сути желания, как либидо. Но когда дуализм перешел на инстинкт смерти, противостоящий Эросу, это уже стало не просто ограничением, но ликвидацией.

(Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип. Издательство Минюи, 1972)