Борис Шипов - Великая ложь. Теория любви - мифы и реальность.

В Европе вплоть до начала XX века браки по взаимной склонности заключались весьма редко, да и то лишь в среде работавших по найму. В высших, аристократических кругах решающее значение имели соображения, связанные с образованием или закреплением политических и семейных союзов, среди купечества — с соединением или приобретением капитала.

Городское население в Средние века было опутано сетью цеховых законов: где-то жениться имел право только мастер, отнюдь не подмастерье, где-то подмастерью жениться не запрещали, но тогда он не мог стать мастером; иными уставами предусматривалось, что мастером может стать только законный сын мастера и никто другой. Были и другие ограничения: «Не всякое ремесло могло произвольно менять хозяина, т.е. быть продано другому, права его исполнения часто оставались в семье. Единственная дочь пекаря, портного, ювелира, могла выйти замуж только за сына пекаря, портного или ювелира, если только не хотела рисковать потерей всей семейной собственности. Из-за таких и аналогичных постановлений женщина при выборе мужа была ограничена чрезвычайно узким кругом» {278}. Учтем, что города в те времена насчитывали всего лишь тысячи жителей, а не сотни тысяч, как сейчас, и искать жену за пределами своего города было не принято.

Среди крестьян и мастеровых даже в конце XIX века браки также устраивали родители, при этом решающее значение имели зажиточность семьи и размеры приданого, о чем со всей ясностью пишут в научных трудах, посвященных исследованию быта: «… молодежь крайне редко вступала в брак в результате свободного выбора и взаимных симпатий» {279}. «Браки “убегом” (самокруткой), т.е. по личной договоренности жениха и невесты, но без согласия на то родителей или опекунов даже в конце XIX в. встречались редко» {280}.

Э.Фукс, приводя массу цитат, утверждает: «Сотни ярких примеров из жизни всех стран доказывают, что люди тогда отказывались даже от самой скромной идеологической ретушевки, что слово “любовь”, как смешное, как не модное, прямо запрещалось при бракосочетаниях» {281}.

Таким образом, личные симпатии между молодыми людьми разного пола во все времена у всех более или менее состоятельных классов были досадной помехой, с которой следовало бороться, — и помехой очень опасной. Девушка, только заподозренная в том, что под влиянием чувств к мужчине она чего-то себе позволила, лишалась шансов на достойный брак, ну а рождение внебрачного ребенка — вообще полная катастрофа и для нее, и для ее родителей, не говоря уж о ребенке, который на всю жизнь получал клеймо незаконнорожденного.

В «Бесприданнице» А.Н. Островского девушка всего-то приняла приглашение съездить на пикник в мужской компании с цыганами. В тексте пьесы нет никакого упоминания, что при этом она с кем-то уединялась. Тем не менее, двое купцов уже делят ее между собой, разыгрывая в орлянку, а жених бегает по городу с пистолетом.

В средние века с добрачными связями пытались справиться путем позорящих наказаний, проявляя в их изобретении немалую фантазию. На Руси родителям девушки, не сохранившей девственности, во время свадьбы надевали на шею хомут (иногда и свахе тоже). В Германии не слишком целомудренная невеста шла к венцу в соломенном венке с соломенной косой; ее жених, в соломенном плаще, обязан был возить ее в течение нескольких недель по воскресениям в тачке, и толпа забрасывала их грязью; на свадьбу разрешалось пригласить лишь определенное количество гостей и выставить на стол лишь определенное количество блюд. И так далее.

Богатые семьи, в которых невесты не работали, попросту держали их под замком: «Девиц содержали в уединении, укрывая от человеческих взоров; до замужества мужчина должен быть им совершенно неизвестен; не в нравах народа было, чтоб юноша высказал девушке свои чувства или испрашивал лично ее согласия на брак. Самые благочестивые люди были того мнения, что родителям следует бить почаще девиц, чтобы они не утратили своего девства» {282}. — описывал Н.И. Костомаров нравы средневековой Руси. В католических странах девушек до замужества нередко помещали от греха подальше в монастырь.

Опасные связи

Однако, начиная примерно со второй половины XVIII века общий путь развития общественной жизни вел к смягчению нравов и предос­тав­лению женщинам все большей свободы: они стали выезжать на балы, в театр, принимать гостей; девицы получили право — хоть и под надзором — разговаривать и кокетничать с мужчинами, прогуливаться с ними в саду, кататься верхом по лесу, а в более поздние времена — играть в спортивные игры и т.п.