Джордан Шапиро - Как подготовить детей к будущему, которое едва можно предсказать

Но часы в средневековых монастырях не были похожи на те, с которыми мы знакомы. У них не было минутных стрелок. Монахи хотели отмерять только семь интервалов в течение дня – так называемые канонические часы. Это отдельные периоды молитвы, предписанные Ватиканом, определяющие, когда и сколько времени нужно молиться перед работой или сном. Настоятели, приоры и монахи выстраивали свою жизнь с учетом этих мероприятий и использовали колокола или куранты, чтобы точно знать, когда настанет время сменить вид деятельности. Именно это явление стало прообразом современного школьного звонка, сообщающего ученикам, что настала пора сменить кабинет, пообедать, поиграть на улице, отправиться домой. Забудьте о том, что вы слышали до этого: ваши дети обучаются не по «фабричной модели» образования, а по «монастырской модели».

Сегодня звонок – одна из самых распространенных образовательных технологий. Он разделяет школьные дни на отрезки по всему миру. Для учителей это сигнал о перерыве в занятиях. Ученики считают его верным признаком того, что пора бежать. У меня же другая точка зрения.

Я преподаю в Университете Темпл и отношусь к звонкам как к возможности совершить кое-что приятное. Я привожу в кампус тибетские чаши-колокола тингша. Две маленькие тяжелые круглые тарелки, связанные коричневым кожаным ремешком. Когда они ударяются друг о друга, то резонируют и мирно поют, как гонг.

Гармонично. Мелодично. Умиротворяюще.

Колокола тингша изначально были предназначены для буддийских молитвенных ритуалов, поэтому в них больше достоинства, чем в дребезжании школьного звонка. Я звоню в них в начале каждого занятия, когда ученики уже заняли свои места, но еще не совсем настроились на рабочий лад. Тингша выполняют в моем классе ту же функцию, что и колокола в монастырях. Звук говорит моим ученикам, что пора переключить внимание. Это позволяет им понять, что мы погружаемся в священное, почти молитвенное метакогнитивное пространство. Я хочу, чтобы студенты забыли на время о своей социальной жизни и призвали свою врожденную способность к глубокому, сфокусированному критическому мышлению. Пройдет всего пара недель, прежде чем они поймут мои ожидания. На самом деле в этом есть что-то павловское, инстинктивное. Целая комната, полная подростков 18–19 лет, моментально и непроизвольно реагирует на звуковой сигнал. Звон заставляет их понизить голос и повернуться ко мне лицом. Мы устанавливаем зрительный контакт. Они готовы участвовать в процессе.

Забудьте о том, что вы слышали до этого: ваши дети обучаются не по «фабричной модели» образования, а по «монастырской модели».

Идея не моя, я позаимствовал подобную практику у профессора, который преподавал курс психотерапии и психологии, когда я учился в аспирантуре. А сам он позаимствовал ее, осознанно или нет, у средневековых монахов.

На самом деле к XIV или XV веку ей пользовались все, кто мог. Вся городская жизнь в Европе, даже за пределами монастырских стен, регулировалась сигналами церковных колоколов, каждый город строил свою колокольню. Это была не часовая башня, потому что циферблат – визуальное представление циклического двадцатичетырехчасового ограничения времени – еще не был изобретен.

Идея «определения» времени не так традиционна, как вы думаете. Первые механические часы лишь говорили звонарю о том, что пора исполнять свой рабочий долг. Все остальные просто реагировали на упорядоченные звуки колоколов Квазимодо. Как говорил историк Льюис Мамфорд: «Человек ел не из-за чувства голода, а по указанию часов; он спал не тогда, когда уставал, а когда часы разрешали».

Можете представить себе жизнь в ту эпоху? Первый звон колокола – знак, что на рынке начинают собираться люди, второй – что пришло время платить налоги. Один звон означал начало церковной службы, другой – начало рабочего дня. Так или иначе, вы бы чувствовали разницу между всеми этими отчетливыми звуками, расшифровывая их на слух. Вы бы знали, что представляет собой определенный бой, и понимали, как реагировать на различные мелодии. Такой набор навыков был необходим, от него зависела способность человека придерживаться установившихся социальных порядков.

Но в конечном итоге мелодий стало слишком много. Люди признали необходимость стандартизации часов в сутках. Время превратилось в валюту: подобно тому как монета объединяет разрозненный набор обмениваемых товаров и услуг одной символической системой оценивания, так и назначение определенных часов дня стандартизирует продолжительность ритуальных действий и создает единый график для всего сообщества. Вместо отдельного боя на каждый вид деятельности появилась система четкого количества ударов колокола на каждый час. Действия распределились по определенным часам, а не наоборот.