Вильгельм Райх - Функция оргазма. Основные сексуально-экономические проблемы биологической энергии

Биологическое "принуждение к повторению" по ту сторону принципа удовольствия было призвано объяснить мазохистские действия. По утверждению Фрейда, существовала воля к страданию, что подходило к учению о влечении к смерти. Короче говоря, Фрейд переносил обнаруженные им законы функционирования психической сферы на биологическую основу. Так как, в соответствии с данным воззрением, и общество было построено подобно индивидууму, возникла методическая перегрузка психологии, не выдерживавшая никакой критики и, кроме того, открывавшая настежь двери спекуляциям на тему "общество и Танатос". При этом психоанализ все активнее претендовал на объяснение всего сущего, одновременно все сильнее боясь корректного социологического и физиологического понимания одного объекта - человека с его психологическим началом. Тем не менее не приходилось сомневаться в том, что человек отличается от других животных особым переплетением биопсихологических и социологических процессов с психическими. Моя теория выдержала испытание на правильность этого основного структурного воззрения при решении проблемы мазохизма. С этого момента шаг за шагом прояснялся характер душевной структуры как динамического единства биопсихологического и социологического начал.

Удовольствие от страдания являлось, с точки зрения психоанализа, следствием биологической бедности. "Мазохизм" был таким же влечением, как и все остальные, только направленным на своеобразную цель. Такая позиция была бесполезна с точки зрения терапии: ведь если больному говорили, что он хочет страдать "по биологическим причинам", то так и происходило. Постановка задачи терапии с помощью оргазма повлекла за собой вопрос о том, почему мазохист превращает вполне понятное естественное стремление к удовольствию в нечто прямо противоположное. Случай из моей практики, сыгравший роль катализатора, позволивший мне по-новому взглянуть на проблему мазохизма, которая до сих пор вводит в заблуждение психологов и сексологов, произошел в 1928 г. Тогда я лечил совершенно измученного человека, страдавшего извращенным мазохизмом. Его жалобы и стремление быть избитым заглушали всякую попытку достичь результата. После нескольких месяцев работы мое терпение иссякло. Когда он вновь потребовал, чтобы я побил его, я спросил, что он скажет, если я удовлетворю его желание. Он просиял от счастья, и тогда я взял линейку и пару раз сильно ударил его по заду. Он громко закричал, но отнюдь не от удовольствия, и с тех пор я ничего больше не слышал о его такого рода желаниях. Остались одни жалобы и упреки. Мои коллеги пришли бы в ужас, узнай они об этом случае. Я же, анализируя этот случай, внезапно понял, что, вопреки утверждениям, боль и неприятные ощущения вовсе не являются побудительными целями мазохистов. Мазохист, как и любой смертный, ощущает боль, если его бьют, и ему это неприятно. Остается вопрос: если мазохист не стремится к неприятному ощущению, если он переживает его, не испытывая удовольствия, то почему ему все же не терпится подвергнуться истязаниям? После долгах раздумий я понял, что в основе этого извращенного поведения лежит фантастическое представление. Мазохист фантазирует, что его мучают, чтобы "лопнуть". Он надеется только таким способом достичь разрядки.

Мазохистские жалобы оказались выражением неразрешимого и мучительного внутреннего напряжения. Они представляют собой открытые или замаскированные жалобные просьбы об избавлении от напряжения, порожденного сексуальным влечением. Поскольку способность к самостоятельному активному достижению удовлетворения блокирована страхом перед удовольствием, постольку махозисты ожидают оргастического разрешения все-таки как избавления, которое последует извне от кого-то другого. Желанию "лопнуть", разрядиться противостоит глубокий страх перед такой возможностью. Болезненное стремление к самоуничижению, свойственное мазохистским характерам, предстало теперь в неизвестном до тех пор свете, так же как болезненное стремление к самовозвеличиванию представляет собой, так сказать, биопсихическую эрекцию, фантастическое расширение душевного аппарата.

Несколько лет спустя я понял, что в основе этого лежат ощущения электрического заряда. Ему противоположно самоуничижение, проистекающее из страха перед возможностью "лопнуть". За мазохистским самоуничижением действуют ни на что не способное честолюбие и мания величия, окрыленная страхом. Мазохистское провоцирование наказания оказалось выражением глубокого желания быть удовлетворенным вопреки собственному желанию. Женщины с мазохистским характером не позволяют себе совершать половой акт, фантазировать на тему соблазнения или изнасилования. Мужчина должен принудить их к этому против их воли, о чем они боязливо мечтают. Сделать это им самим запрещено и связано с тяжелым чувством вины. Известная мстительность махозиста, чувство собственного достоинства которого травмировано очень глубоко, удовлетворяется благодаря тому, что он представляет другого человека дурным или провоцирует его на жестокое поведение.