Микки Нокс: Любить монстра. Краткая история стокгольмского синдрома

– …Он не хочет ничего плохого, просто ему нечего терять, и поэтому он готов на все, – заключил Кларк. Журналист поблагодарил его и поинтересовался, не разрешит ли Кларк поговорить с одной из заложниц. К немалому удивлению корреспондента, Кларк передал трубку Кристин.

– Добрый день. Все мы чувствуем себя хорошо. Играем в настольные игры и неплохо проводим время. Мы с Элизабет готовы поехать вместе с ними, так как мы ничуть не боимся людей, которых вы называете преступниками. Мы не менее отчаянные, чем они. Намного сильнее мы боимся возможных действий полиции, которая ведет себя слишком агрессивно…

«Правительство Швеции уже в первый день захвата приняло два категоричных решения. Во-первых, разрешить Кларку Улофссону присоединиться к грабителю. Во-вторых, ни при каких обстоятельствах не позволять преступникам покидать отделение банка вместе с заложниками. В противном случае мы бы оказались в слишком опасной социальной ситуации. Помимо очевидной угрозы жизни заложников, мы бы получили серию подобных преступлений по всей стране»

(Нильс Бейерт. Психиатр, консультант полиции)

Голос девушки звучал искренне, и невозможно было предположить, что девушка говорит все это по заранее написанному плану. Такого поворота никто не ожидал. Помещение хранилища банка в центре Стокгольма превратилось теперь в съемочную площадку самого беспрецедентного в истории Швеции реалити-шоу. Все, включая полицию и премьер-министра, гадали, что будет дальше. Журналисты ринулись снимать репортажи с предысторией всех участников событий и быстрее полиции связались с родственниками заложников. Конечно, теперь следующей после Кларка Улофссона звездой стала двадцатитрехлетняя Кристин Энмарк. Девушка происходила из добропорядочной провинциальной семьи рабочего и учительницы. Тоталитарная мама и любящий пропустить стаканчик виски отец. Кристин всегда была гордостью и радостью родителей. Закончив обучение, девушка вместе со своим женихом полгода назад приехала в Стокгольм. Практически сразу ей удалось устроиться в это отделение банка. Казалось, что отныне и навсегда жизнь этой девушки определена и прописана: свадьба, повышение по службе, дети… В этот сценарий никак не укладывалось ограбление банка, но, похоже, девушка этому была только рада. Еще одной заложницей оказалась Элизабет, ровесница Кристин с практически идентичной биографией. Третьей заложницей была тридцатилетняя Бригитта, добропорядочная мать двоих маленьких детей, младшему из которых едва исполнилось полгода. Свен Сафстром – четвертый заложник, представлял наименьший интерес для прессы, одинокий, молчаливый мужчина был слишком непримечательной персоной, о котором даже родители толком не смогли рассказать хоть что-нибудь мало-мальски интересное.

В середине дня в хранилище вновь раздался звонок. На сей раз трубку взял сам грабитель. Звонил премьер-министр Швеции Улоф Пальме. За три недели до выборов глава правительства не мог допустить печальной развязки этой истории, а если все будет продолжаться в том же духе, история, при всех возможных вариантах исхода ситуации, закончилась бы печально. Если позволить преступникам скрыться, правительство предстанет беспомощным и некомпетентным. Раз полиция не способна справиться с одним вооруженным сумасшедшим, как ей можно доверить защиту целой страны. Если же власти сработают быстро и никто из заложников не пострадает, преступники превратятся в современных Робин Гудов и национальных героев. За эти несколько часов этих грабителей уже полюбили не меньше, чем героев сериалов. Оставался только один допустимый вариант – уговорить преступников сдаться.

Разговор с Улафом Пальме закончился ничем. Положив трубку, грабитель наконец снял свой карнавальный парик и вытер со лба проступившую испарину. На руке его остались следы старого грима, который он все же решил смыть. Вместе с гримом исчез и английский, на котором тот говорил. Теперь уже он говорил на шведском, причем даже довольно заметный акцент из его речи исчез. Впервые те, кого никто и никогда не слышал, получили возможность заявить о себе. Сам премьер-министр слушал его. Было отчего перенервничать.

Тридцатидвухлетний Ян-Эрик Олссон из небольшого городка Хельсингборг на юге Швеции оказался приятным в общении и даже воспитанным молодым мужчиной. Это был всю жизнь страдавший от безденежья, хронический и патологический неудачник и мелкий мошенник. Свою криминальную карьеру он начал в шестнадцать лет, как и Кларк Улофссон, вот только проступки у Яна были намного менее заметными. В основном это были кражи и подделка документов. Лет в двадцать он познакомился со своей будущей женой, с которой прожил десять лет. Они сходились и расходились, Яна задерживали и освобождали, затем все повторялось. Бедность легко способна довести до отчаяния, а криминальный склад ума Яна заставлял его придумывать все новые аферы.