Ханс Дикманн: Юнгианский анализ волшебных сказок. Сказание и иносказание

Но так или иначе, пройдя ряд госпитализаций и услышав от своих сотоварищей по клинике о существовании анализа, оказался у меня.

В предварительном интервью между нами образовалась положительная чувственно окрашенная трансферентно-контртрансферентная констелляция, которая ничуть не ослабила динамическое напряжение. Более того, поскольку он сильно страдал, я решил принять пациента для терапии, хотя и не имел четкой убежденности в своей правоте относительно его конституциональной компоненты. На удивление лечение пошло быстро и успешно и стало очень динамичным, так что пациент достаточно быстро получил доступ к своему бессознательному. Поскольку, благодаря своей типологии, ему удавалось избегать всяческих рационализации и актуализировать ожидаемые возможности, непосредственно предлагаемые его бессознательным, обсуждать которые в деталях у нас не было нужды, то он освободился от всех симптомов уже после сорока двух часов аналитической работы и пережил значимую трансформацию в своем опыте и поведении. Я имел возможность наблюдать этого пациента в течение девятнадцати лет после лечения, и за все это время никакие невротические симптомы не проявились.

Я верю, что этот случай дает очень ясный пример масштаба тех значимых изменений, которые могут быть достигнуты через благотворную трансферентно-контртрансферентную констелляцию, даже в случаях, которые изначально и казались некурабельными. Этот пример также показывает, сколь сомнительной оказывается попытка так называемого объективного прогноза в области аналитического лечения.

Если пациент принят для анализа, то следующим встает вопрос относительно частоты посещений пациентом аналитика.

После того, как впечатления друг о друге во время предварительного интервью получены, оба — пациент и аналитик — должны обдумать и решить, хотят ли они работать вместе. По крайней мере одна ночь должна пройти между интервью и соглашением начать терапию, что особенно важно для аналитика, так как иногда спонтанно появившееся предупреждение или тревожащий сон могут возникать, привлекая внимание к тому, что ускользнуло из сознательного восприятия в предварительном интервью. Доброе старое правило о том, что надо выспаться перед тем, как принять решение, определенно истинно по отношению к принятию пациента на лечение, так как мы знаем, что, согласившись работать с пациентом, аналитик часто оказывается связанным с ним на многие годы, и успех сотрудничества покоится на внутренней способности аналитика воспринимать пациента. Пациент также должен знать, что он имеет время для решения по поводу того, выбрать ли именно этого аналитика или пойти к другому.

Проблема частоты сессий, необходимой для успешного анализа ведет к изначальному спору между юнговской аналитической психологией и фрейдовским психоанализом, особенно в ранние годы их становления, и, следовательно, — к разным точкам зрения. В 1935 году Юнг в своей статье «Принципы практической психотерапии» писал:

«Методы влияния, к которым среди прочих относится и аналитический, требуют того, чтобы пациент, по возможности, находился под постоянным наблюдением врача. Я все же ограничиваюсь тремя-четырьмя консультациями в неделю. При переходе к синтетическому лечению полезно растянуть консультацию во времени. Как правило, я довожу их до двух часов в неделю, чтобы научить пациента находить свой, собственный путы» [118].

Юнговская установка на то, чтобы повести пациента за собой, заключается в стремлении как можно быстрее подойти к синтетическому анализу и сотрудничеству относительно эмоциональных проблем последнего; она выражена также в ритме частоты аналитических посещений и является весьма отличной от требований классического психоанализа, согласно которому от четырех до пяти посещений в неделю необходимо в течение всего анализа, для того, чтобы пациент проработал свой трансферентный невроз. Сотрудничество пациента, т. е. его самоанализ в промежутке между индивидуальными встречами, есть, конечно же, центральная проблема любого аналитического лечения. В противоположность другим обычным формам медицинского лечения, в которых пациент остается в большей степени пассивным и получает предписания для соответствующих приемов лекарств или краткой госпитализации после описания своих жалоб и осмотра доктором, аналитическая терапия требует большой степени сотрудничества со стороны пациента. Любая аналитическая терапия зависит от такого сотрудничества не только во время сессии, но также и между аналитическими часами, и необходимо вести каждого пациента по этой дороге, вне зависимости от того, насколько он беспомощен или зависим, как это кажется с самого начала. С другой стороны, один только самоанализ невозможен и ведет к нежелательным результатам, о чем детально говорила Карен Хорни (Homey 1942). Соответственно, искусство аналитической терапии, особенно юнгианской, зависит от своевременного нахождения правильной точки, на которой пациент мог бы достичь достаточной эго-стабильности, чтобы сформулировать и осуществить независимую сотрудническую продуктивную работу между сессий и — как следствие — по сокращению частоты сессий.