Джон Бреддок - Думай как шпион. Как принимать решения в критических ситуациях

Чтобы понять человека, который сидит за столом напротив тебя, тебе нужно понять, в какую игру он хочет с тобой сыграть.

Было очевидно, что бен Ладен хочет сыграть с США в игру с нулевой суммой.

Он говорил об этом в своих фетвах [9] В шариате фетва — правовое решение по какому-либо общественному или политическому вопросу. Бен Ладен издал фетву об объявлении войны США в августе 1996 года. — Прим. пер. . Он говорил об этом в своих видеозаписях и аудиопосланиях. Он даже сделал формальное объявление войны. Он назвал это «Объявлением войны против американцев, оккупирующих Святые места».

Это было странно. Бен Ладен заявил, что сражается за определенные места.

Не за людей и не за вещи. За места, которые были для бен Ладена священными: за Мекку и Иерусалим.

Американцы находились в обоих этих местах десятилетиями. Местные жители в обоих местах принимали их вполне гостеприимно. Но бен Ладену это не нравилось. Он заявил, что «нет более важного долга, чем изгнание американского врага» со Святых мест.

Вот почему он объявил Соединенным Штатам войну. По крайней мере, именно так он заявил.

Бен Ладен начал войну с атаки на США за рубежом. В 1998 году его последователи взорвали два американских посольства в Африке. В 2000 году они напали на миноносец USS Cole в Йемене.

Затем — 11 сентября.

Это была война.

На одной стороне — бен Ладен. На другой — Соединенные Штаты.

Но это была странная война. Поскольку в случае победы Бен Ладен не получил бы того, за что, по его словам, сражается. Бен Ладен не получил бы Святые места.

Даже если бы он победил, Мекка по-прежнему была бы у саудитов, Иерусалим — у израильтян. Победа не принесла бы бен Ладену того, чего он хотел.

Из этого следует одно из двух: или бен Ладен плохой стратег, или на самом деле он хотел получить нечто иное.

Бен Ладен не был плохим стратегом.

Поэтому эта война была такой странной.

Тем не менее это была война. Это была игра с нулевой суммой. Одна сторона получает только то, что теряет вторая.

Но в этой игре были не только США и бен Ладен. Это была не просто игра с нулевой суммой, потому что у обеих сторон были союзники. Любой союз — это игра с положительной суммой.

Отдельный человек или страна редко выигрывают войны. Даже гегемоны нуждаются в помощи. Это значит, что каждый строит альянсы, прежде чем отправиться на войну. Каждый играет в союзническую игру с положительной суммой, чтобы победить в военной игре с нулевой суммой.

Если ты немецкий стратег в конце XIX века, то тебе это хорошо известно. Ты знаешь об альянсах с положительной суммой и о конфликтах с нулевой суммой. Ты видишь, что приближается европейская война. Конфликт неизбежен. Скоро начнется игра с нулевой суммой, ставкой в которой будут люди, места и вещи Европы. Одна сторона победит, другая проиграет.

Ты хочешь победить, поэтому ты думаешь в обратном порядке.

Ты знаешь, что не сможешь выиграть в этой войне, полагаясь только на собственные силы. Германии нужны союзники.

В Европе того времени существовало пять основных сил: Франция, Россия, Австро-Венгрия, Великобритания и Германия [10] Еще была Италия, но она была гораздо слабее главных держав того времени. .

Когда основных сил пять, ты хочешь, чтобы три из них были на твоей стороне. Это значит, что на другой стороне окажутся две оставшиеся страны. Три против двух: это значит, что твой союз будет сильнее, чем союз противника. Когда разразится конфликт, ты, вероятно, выиграешь.

Отто фон Бисмарку это было известно. Он был стратегом кайзера Вильгельма I. Бисмарк проделал много сложных дипломатических маневров в 1870–1890-е годы. Он хотел быть уверенным, что у Германии всегда будут два важных союзника: Россия и Австро-Венгрия. Эти страны вместе заключили Союз трех императоров.

При Бисмарке альянсы пяти основных европейских сил выглядели так.

Бисмарку повезло, что альянс между Францией и Великобританией был шатким. Эти две страны недолюбливали друг друга. Они не поддерживали даже дружеских отношений.

Дойди дело до войны, Германия имела бы все шансы победить.

Но потом все изменилось. Кайзер Вильгельм I умер. В результате его место занял его внук Вильгельм II.

Вильгельму II не так сильно нравились союзнические отношения. Более того, альянсы преграждали путь к тому, чего он действительно хотел: путь к Германии, которая сильна сама по себе.