Андрей Курпатов: Пять великих тайн мужчины и женщины

Учитывая все сказанное,приходится признать: мужчины только при «беглом осмотре» кажутся «форменными эгоистами». В действительности же они радеют не за себя, а за то дело, которое принуждены делать, которое они делают не потому, что «думают только о себе», а потому, что природа сказала им: «Делай!»Они не могут остановиться, и они вынуждены отдавать себя своему делу, тому, чтокажется им в данный момент важным. Онибудут придумывать объяснения тому, почему это кажется им важным, они будут искать новые цели, ставить перед собой новые задачи. Но это не их собственные решения, цели и задачи; это то, что им вменено свыше, то, что они должны делать, а потому искать здесь какие-то объяснения просто бессмысленно.

Будем всегда глубоко благодарны за те дни и часы счастья и ласки, которые дала нам любимая нами женщина. Не следует требовать от нее вечно жить и только думать о нас, это недостойнейший эгоизм, который надо уметь бороть.

Думать, что «все мужчины эгоисты», — значит ровным счетом ничего не понимать в мужской психологии. Спросите у любого мужчины: «Дружок, чего бы ты хотел больше всего на свете, только честно?» И он честно ответитвам: «Больше всего на свете я бы хотел все бросить, сесть и ничего не делать! Вот просто так: сесть — и все!» Но почему же они не сидят и почему им вечно чего-то надо? Почему они постоянно во что-то лезут, почему они без конца что-то валтузят в своей голове? Ответ прост и парадоксален: они иначе не могут. А коли так, то и не они виноваты в том, что все это делают. Хотя, когда делают, конечно, ни о ком толком не думают, но ведь не для себя же...

Конечно, природа не определяет то, чем именно эти «воители» должны заниматься, — исследовать, воевать, изобретать, разрушать, — по большому счету, природе до конкретики здесь "нет никакого дела. Главное, чтобы двигался, двигался дальше, а Герострат он или Леонардо да Винчи — на то природе категорически наплевать. Мужчины вынуждены двигаться, они вынуждены производить действия, они не могут взять и остановиться. И это скорее их беда, нежели везение или привилегия, а потому феминистки, придерживающиеся подобных поверхностных взглядов, просто не понимают, о чем они говорят.

А женщины, обвиняющие мужчин в эгоизме, не понимают, что мужчины делают свои «дела» не для себя, а для того, чтобы было «место», где женщины (одна, Другая, третья, несуществующая) могли впоследствии обжиться. Мужчины — это такой «эволюционный десант», отправленный для завоевания новых территорий. Он, может, был бы и рад лежать на завалинке, но бездействие уготовано лишь сказочным персонажам и лицам, пребывающим в депрессии, или в депрессии, осложненной алкоголизмом, так что последних просто лечить надо. Если и следует упрекать мужчин, то лишь тех из них, кто забыл о том, что за ними двигаются обозы с женами и детьми. Впрочем, что упрекать подобных «скороходов»? Их жизнь упрекнет, и мало им не покажется...

Забывать службу ради женщины непростительно. Быть пленником любовницы хуже, нежели быть пленником на войне; у неприятеля скорее может быть свобода, а у женщины оковы дол-говременны.

Философская интермедия:

«А смысл в чем?..»

Встретить женщину, которая была бы озадачена «смыслом жизни», мягко говоря, трудновато. Мне чуть ли не каждый день приходится консультировать женщин, которые говорят, что они не знают, как им житьдальше, но встретить женщину, которая бы всерьез спрашивала врача, зачем ей жить дальше, — это событие казуистическое! Да если у женщины погиб единственный ребенок или распался ее многолетний брак, развилась тяжелая хроническая болезнь либо, наконец, просто началась депрессия, она с неизбежностью спросит своего доктора: «Как мне жить дальше?» Что ж, вопрос этот логичен и понятен, и как ей жить, по крайней мере пока, непонятно. И только мужчины с завидной регулярностью, с завидным постоянством и иногда совершенно, казалось бы, беспричинно спрашивают у психотерапевта: «Доктор, зачем мне жить? Какой в этом смысл?»

Неискушенный человек и не заметит этой разницы, а если и заметит, то вряд ли придаст ей какое-либо существенное значение, тогда как на самом деле перед нами наиважнейший феномен. Женщина не озадачена смыслом жизни, поскольку у нее всегда есть ее «внутреннее пространство», ее «потенциальный ребенок», она хранительница мистерии жизни, как может она задаваться вопросом о ее смысле? Если бы это и произошло, то, вероятно, воспринималось бы не менее абсурдно, чем ситуация такого рода: сидит Будда и спрашивает сам у себя: «Зачем я — Будда?» Ну не может быть такого, в принципе не может!